в Россию — как царскую, так и советскую. Русские оккультисты проявляли большой интерес к идеям французского мыслителя-эзотерика и, насколько можно судить, поддерживали с ним связь через его русскую жену графиню М. Келлер и ее сына графа А. Келлера. Благодаря их усилиям в 1915 г. в Петербурге был опубликован русский перевод «Миссии Индии». С учением о синархии, как кажется, имели возможность познакомиться в годы эмиграции в Западной Европе и лидеры русской левой социал-демократии. А. Дугин высказывает любопытное предположение — о заимствовании большевиками у Сент-Ива термина «Советы» (le Conseil), входящего в название трех высших институтов власти в Империи Рама[13]. (Уже в наше время другой его ключевой термин — «Социальное государство» (l'Etat Social) — неожиданно появился в новой Конституции Российской Федерации (ст. 7), хотя в этом случае, конечно же, едва ли можно говорить о каком-либо сознательном заимствовании.)
После Октябрьской революции главным проводником идей Сент-Ива в советской России — в Петрограде и Москве — выступил литератор, ученый и эзотерик А. В. Барченко, герой этой книги. Правда, он сделал одну важную подмену в д'альвейдровской концепции социального государства, заменив термин «синархический» на «коммунистический». Это позволило ему утверждать, что коммунистическое общество существовало на земле в доисторическую эпоху и остатки его высокоразвитой науки до сих пор сохраняются в тайных братствах Агарты-Шамбалы — на стыке Афганистана, Тибета и Индии. Барченко как ученого более всего привлекала возможность вступить в контакт с этими братствами, чтобы изучить методы универсальной науки древних, которую он называл тибетским словом «дюнхор». Эта наука, полагал он, может дать человечеству — прежде всего России — ключ к решению социальных и экономических проблем, в частности, поможет овладеть неизвестными дотоле источниками мощных психических и космических энергий. Поисками следов «доисторической культуры» ученый интенсивно занимался в 1920-е годы на Кольском полуострове, на Алтае и в Крыму; в те же годы он также пытался организовать научные экспедиции в Афганистан и Тибет.
Еще более фантастические планы строил в те же годы наиболее известный из русских искателей Шамбалы, эмигрировавший в США в годы революции художник и теософ Николай Рерих. В начале 1920-х под влиянием «посланий» неких таинственных гималайских учителей — «махатм», которые получала его жена Е. И. Рерих (во время спиритических сеансов и в состоянии каких-то особых припадков — «приступов огней»), Н. К. Рерих совершенно уверовал в свою избранность, свою историческую миссию — в то, что он призван «свыше» стать освободителем и объединителем азиатских народов и ускорить приближение священной войны Шамбалы. Встречавшийся с Рерихом в Пекине накануне его тибетской экспедиции сотрудник советского полпредства и одновременно резидент ОГПУ Б. И. Панкратов вспоминал позднее: «Художник хотел въехать в Тибет как 25-й князь Шамбалы, о котором говорили, что он придет с севера, принесет спасение всему миру и станет царем света. Носил он по этому случаю парадное ламское одеяние»[14]. В эти же годы Рерих замышляет создать в центре азиатского материка — с помощью американского капитала и под советским покровительством — большое монголо-сибирское государство, «Новую Страну»[15]. Эта страна должна была стать оплотом обновленного буддо-коммунистического миропорядка в Азии, местом пришествия Будущего Будды, Майтреи, иначе говоря — материализовавшейся на земле Северной «Красной Шамбалой».
Во время поездки в Москву летом 1926 года Н. К. Рерих вел переговоры с Г. В. Чичериным, А. В. Луначарским и другими большевистскими вождями с целью заручиться их поддержкой для реализации своего грандиозного, хотя и крайне утопичного плана. Он вдохновенно рассказывал им о Шамбале и о Майтрее, призывая принять высокое покровительство гималайских учителей, «махатм», ибо это позволило бы привлечь многомиллионную буддистскую Азию к всемирному коммунистическому движению и осуществить в мировых масштабах идеалы коммуны или общины[16]. План Рериха, впрочем, не является столь уж «безумным», как это может показаться на первый взгляд. Э. Бернбаум считает, что миф о Шамбале типологически близок как современному западному (американскому) «мифу о прогрессе» — о том, что наука и индустрия способны превратить планету в «материальный рай», так и советскому мифу о коммунистическом обществе (миф о «светлом будущем»). «Утопическое коммунистическое движение, по мнению американского ученого, заряжено мессианским пророчеством, которое связывает его с мифом о Шамбале». Наступлению коммунизма также предшествуют период упадка и борьбы для сокрушения капиталистического строя и затем решающее столкновение сил «добра и зла», т. е. коммунизма и капитализма. После неизбежной победы пролетариата коммунистическое учение распространится по всему миру и породит золотой век, в котором все люди будут жить в мире и гармонии, и никто ни в чем не будет нуждаться. «Подобное видение мира дает коммунизму силу и осознание необходимости вести беспощадную борьбу против сил капитализма»[17].
Подобно Рериху и практически одновременно с ним Барченко пытался передать группе старых большевиков в Москве? тайное буддийское учение Дюнхор («Древнюю науку») посредством чтения лекций, организованных начальником Спецотдела ОГПУ Г. И. Бокием. Эти беспрецедентные опыты Рериха и Барченко по «скрещиванию» буддизма с ленинизмом оказались, однако, бесплодными. Да иначе, наверное, и быть не могло, ибо мощное древо ленинизма не «переносило» инородных прививок. А десятилетие спустя советские идеологи громогласно объявили учение Шамбалы «орудием японского фашизма».
Как Н. К. Рерих, так и А. В. Барченко ничуть не сомневались в реальности существования в наиболее труднодоступных местах Гималаев и Тибета тайных общин «просветленных учителей», «махатм». Эти общины, утверждает Рерих, принадлежат к Гималайскому Белому Братству, которое он называет «Невидимым Международным Правительством». Однако, в действительности ни в Тибете, ни в Гималаях такого «братства» или, тем более, «правительства» никогда не существовало, как убедительно показывает американский историк Поль Джонсон в своей монографии «Разоблаченные Мастера: Мадам Блаватская и миф о Великом Белом Братстве»[18]. В этой книге автор пытается установить личности «тайных покровителей» Блаватской и называет имена возможных прототипов её главных учителей — Махатм (Мастеров) Кут Хуми и Мории. Это Тхакар Сингх Сандхавалия (основатель сикхской реформаторской организации «Сингх Сабха» в Амритсаре, — а не на Гималаях! — тесно связанной с Теософским обществом Е. П. Блаватской в Адьяре) и кашмирский махараджа Ранбир Сингх.
Что касается собственно рериховских учителей, то это все те же нестареющие Кут Хуми и Мория. Они — революционеры-общинники, строители нового мира. В знаменитой книге Е. Рерих «Община» можно прочитать такие слова, исходящие из уст якобы самих махатм: «Для одного мы Махатмы, для другого учёные, для третьего повстанцы, для четвёртого комитет революционеров, но само учение покрывает все надежды коммунистов»[19]. Рериховские махатмы — это, по сути, коммунисты из «тонкого мира», строители земной Шамбалы, утопического царствия
