Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
а остальной материал воспринимается как предисловие. Она же не прелюдия к домашней скотине, правда? А вот милая мордашка в зеркале — вполне себе прелюдия к «адольфычу».
Краткость — сестра продаж.
В таком виде Маня и повесилась в Контактоне.
Прошел день, два, и стало ясно, что человечество не заметило.
Удивительного тут было мало. По всему евразийскому Контактону шеренгами висели такие же по сюжету голограммы: юное личико, повязка, красная или белая слеза, голая шейка, кастомная кукуха, навороченные аккубусы и дальше — короткий проблеск голой натуры.
И мальчики, и девочки вешают в Контактон именно смену кукухи. Во-первых, похвастаться — или кукухой, или голой шейкой. Во-вторых, после этого хвалиться кукухой не будет повода. Моветон. Придется ждать покупки новой — и тогда опять повязка, опять капелька крови… Так что Манина голограмма не сказала нового слова, и человечество можно было понять. Но не простить.
Зато голограмму увидел папа.
Маня узнала это, когда вернулась в Москву. Папа позвонил, она решила подурачиться и спросила:
— Папа, скажи, а усы у тебя есть?
— Как когда, милая, — засмеялся в ее ушных сеточках невидимый папа. — Сейчас нет. Зато есть у тебя…
Маня сначала не поняла. Потом дошло — папа видел голограмму с «адольфычем».
— Фу, — ответила она. — Как можно такое говорить…
Опять жемчужные волны папиного смеха.
— Ну я же не виновата, что это в моде, — сказала Маня. — Мне и самой не особо нравится, но у всех девчонок в голограммах так. Некоторые даже с кнутом снимаются.
— Я тебя очень люблю, Маня. Тебя и маму.
* * *
Папа Мани был бессмертным.
Телесно папа был мертв на девяносто пять процентов. Его туловище сожгли больше двух веков назад, и Маня родилась от предусмотрительно замороженного сперматозоида.
Но мозг папы был жив, активен и хранился, как шутила мама, «в танке в банке» — то есть плавал в специальной емкости, подключенной к сложной и умной системе жизнеобеспечения. Папин мозг мог существовать практически вечно.
Маня часто прогуливала лицейские лекции. Но ее интересовало все связанное с папой, поэтому на «Три Ветви Трансгуманизма» (или, как говорили в лицее, трын-тран) она ходила почти всегда, отсиживая даже историю сердобол-большевизма, если трансгуманизм стоял в расписании следом.
На трын-тране Маня садилась в первый ряд, чтобы лучше видеть рисунки на доске-экране (в темном режиме по ней можно было чертить настоящим мелом — старомодно, но аристократично).
Первое занятие бородатый лицейский коуч начал с того, что вывел на доску два рисунка — гильотину и свиную голову. Маня вместе с остальными приняла это за смелый политический намек: свиная голова из-за тартаренской пропаганды прочно ассоциировалась с сердобол-большевизмом. Коуч, выждав идеально отмеренную паузу, улыбнулся и сказал:
— Слово «трансгуманизм», как говорит нам вокепедия, впервые употребил Данте Алигьери. Но в широкий обиход оно вошло в двадцатом веке, когда людям вообще было свойственно фантазировать по любому поводу, мечтать самозабвенно и не всегда научно. Как видно из структуры слова, речь шла о преодолении человеческой ограниченности, улучшении нашей породы и избавлении от болезней, старости и смерти. Трансгуманизм должен был основываться на достижениях науки. Можете сами прочитать списки телесных улучшений, которые предполагалось ввести…
На доске появились столбцы мелкого шрифта с пронумерованными строчками. Маня разобрала слово «органы» и сразу потеряла интерес.
— Однако уже к середине двадцать первого века, — продолжал коуч, — выяснилось, что улучшать человеческое тело, пытаясь продлить его жизнь, — это как чинить старый примус. Он все равно где-нибудь да прохудится. Сделать тело неподвластным времени нельзя, даже постоянно меняя органы, удлиняя теломеры, очищая сосуды и так далее. Существует четко прочерченный природой скрипт, по которому биологическое существо должно умереть, освободив жизненное пространство для других. Если брать организм в целом, то этот скрипт непобедим, — ваша смерть нужна миру точно так же, как ваше рождение, а может и больше. Другими словами, человеческая надежда вечно жить в бессмертном теле — безнадежна. Природа против. Но природа не учла человеческую хитрость. Ее замысел подразумевал, что со смертью тела умрет и мозг, а значит и личность. Так в реальном мире и происходит, ибо как может быть иначе? Но сами по себе нейроны, из которых состоит мозг, отличаются от прочих клеток тела тем, что не имеют ограничений срока жизни. Обессмертить медленно сгорающий в атмосфере мешок с семенами болезней нельзя никак. Но вполне возможно подарить бессмертие — или нечто близкое — клеткам мозга. И здесь нас ждет первая из ветвей трансгуманизма, оказавшаяся по-настоящему плодоносной…
Коуч подошел к доске и постучал пальцем по свиной голове.
— С тех пор, как люди поняли, что личность и душа — или, если говорить о животных, назовем это словом «сущность» — возникают именно в мозгу, их стало интересовать, можно ли отделить эту сущность от тела. Сначала они попытались изолировать ее вместе с головой…
Коуч быстро стер гильотину и добавил к свиной голове отходящие от нее трубки. Аудитория перевела дух — политическая острота происходящего несколько сгладилась.
— Такая процедура осуществима даже на невысоком уровне развития технологий. Для головы тело является просто питающим устройством. Сердечно-легочная машина, подключенная к свиной голове, могла поддерживать ее живой в течение многих дней. В операции были свои сложности — множество вен и артерий требовалось соединить в быстрой последовательности, — но уже в двадцатом веке это никого особенно не удивило бы. Вот только голова — это тоже часть тела, и вечно жить она не может по той же самой причине…
Коуч стер свиную голову, окончательно похоронив надежду на перемены, и нарисовал на ее месте нечто похожее на ломтик сыра.
— При попытке перейти от головы к мозгу возникли сложности, на решение которых ушло почти сто лет. Прогресс был нелинейным. Сначала биологи и медики учились поддерживать живыми тончайшие срезы мозга. Это не особо сложно. Необходим искусственный аналог цереброспинальной жидкости — ACSF — чтобы омывать ломтик вашего мозга и уносить продукты его жизнедеятельности. Электролиты, антиоксиданты, питательные вещества, нужная кислотность и температура. И, конечно, кислород. В этом случае ваш ломтик мозга какое-то время будет жить и даже обмениваться электрическими сигналами с окружающим миром. Речь идет о срезах мозга толщиной около трехсот микронов. Вы как бы заменяете систему внутреннего кровообращения внешней…
Коуч стер ломтик сыра и вывел на экран мозг.
— Если же вы попытаетесь сохранить в растворе мозг целиком, вам придется использовать его внутреннюю систему питания — так называемый Виллизиев круг артерий… Видите, это вот красное кольцо. Или заменить его сеткой искусственных нестареющих сосудов. Крайне нетривиальная задача, если речь идет об организме чуть более сложном, чем организм морской свинки. Решив ее, мы получаем живой и практически бессмертный мозг… Кажется, все? Не тут-то было!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
