Мужчина вышел на берег и, закинув девушку на плечо, словно безвольную тряпичную куклу, потащил прочь от океана.
— Отпусти меня! Какого хрена? Слышишь! Отпусти немедленно! — сплёвывая воду, визжала Ева, хаотично колотя кулаками по широкой мужской спине. Глаза щипало от разъедающей соли, и единственное, что она видела, это черный мокрый песок и мелькающие пятки незнакомца.
— Ты совсем, что ли, чокнутая? Утопиться вздумала? — перебивая шум ливня, прокричал незнакомец.
— Ты что — русский? — удивилась, услышав родную речь, на мгновение забыв о страхе. Какое счастье, что это не кто-то из местных озабоченных обезьян!
— Какого дьявола ты себе позволяешь? Кто ты? Очередная шестёрка Омарова? Так вот, можешь ему передать, пусть катится на все четыре! И отпусти меня уже на землю, кому говорю! — болталась за его спиной Ева.
— Я не знаю, кто такой Омаров, но знаю, что ты пьяная сумасшедшая, решившая свести счёты с жизнью столь нелепым способом. Ты хоть знаешь, как выглядят утопленник после того, как тело выбрасывает на берег? Если выбрасывает, конечно...
— Ты совсем больной? Не собиралась я топиться! Я просто... хотела искупаться!
— В шторм? Тогда ты ещё более чокнутая, — усмехнулся, перехватив её поудобнее.
Океан остался позади, но мужчина и не думал замедлять шаг.
— В грот, переждать стихию, — ответил он и, подойдя к расщелине в скале, аккуратно, чтобы не ударить девушку об острые камни, протиснулся внутрь.
Часть 4
В пещере было холодно, но по крайней мере на голову не лилась тонна ледяной воды. Бережно опустив Еву на землю, мужчина случайно (или нет?) коснулся ладонью её обнажённой груди, за что тут же получил ощутимый удар под рёбра.
— Э, полегче, разве так поступают со спасителями? — добродушно пожурил он и снова получил затрещину:
— Предупреждаю: я занималась муай-тай, так что если ты хотя бы просто попробуешь распустить свои грязные лапы и забраться ко мне в трусы…
— Я не занимаюсь сексом с дикими кошками, боюсь заразиться бешенством.
В гроте было темно — хоть глаз коли, Ева до сих пор так и не увидела его лица, но ощущала терпкий аромат любимого Хьюго Босс, и уже за одно это не могла начать его ненавидеть.
Раздалось тихое шуршание и звук открываемой «молнии». Что за... Ева напряглась и уже было собралась метнуться обратно в стену проливного дождя, как пещеру осветил тусклый луч света.
— Иди сюда, только аккуратно — в гроте полно осколков, — проговорил он и положил включенный фонарь на каменный выступ.
Не сходя с места, Ева прикрыла рукой обнажённую грудь и с подозрением уставилась на своего спасителя. Мужчина стоял напротив, возясь в раскрытом рюкзаке: клетчатая рубашка, подвёрнутые светлые джинсы, босые ступни. Лицо же по прежнему оставалось в тени.
— Откуда у тебя рюкзак? — спросила, прикидывая в уме, сможет ли завалить своим слабеньким хуком этого бугая. Он был таким огромным, что, казалось, заполонил собой всё пространство.
Если на чистоту, она посетила всего одно занятие тайского бокса… ну как посетила, сделала несколько селфи в причудливой форме, нанесла пару ударов, а потом решила, что модное нынче веяние не для неё. Так что боец из неё был так себе, но ему это было знать не обязательно.
— Так откуда рюкзак? — переспросила, теряя терпение.
Мужчина продолжал копаться в сумке, упорно её игнорируя.
— У тебя уши заложило?
— Что? Прости, ливень — очень шумно, — обернулся, и Ева буквально онемела. Он был красив, настолько, что захватывало дух. Чёрная смоль волос, высокие скулы, соблазнительная ямочка на подбородке.
Красивые мужчины всегда были её болевой точкой — эстет по жизни, она всегда стремилась к идеалу во всём, и то, что ей приходилось ложиться под обрюзгшего старикана, приносило невыносимые страдания. Но на что только не пойдёшь ради безбедной жизни…
— Ты спросила про рюкзак? Это мой. Я гулял по побережью, а когда начался ливень, спрятался здесь переждать непогоду. Затем увидел, как ты бредёшь по пляжу, потом зачем-то потащилась в воду… А если бы ты утонула? — он бросил раскрытую сумку под ноги и, бегло расстегнув пуговицы рубашки, стянул с себя мокрую ткань. — Иди сюда, чего застыла.
— Ты спятил? Ты какого хрена раздеваешься?
— Да прекрати ты дёргаться, не собираюсь я тебя насиловать. На, надень, — протянул рубашку, и Ева, немного подумав, выхватила из его руки вещь и накинула на плечи, кутаясь в ледяной хлопок.
Холодно было действительно невыносимо — зуб на зуб не попадал, после солёной ванны океана и промозглого душа дождя хмель постепенно сходил на нет, оставляя лёгкую тошноту и головокружение.
Она непонятно где, голая, рядом незнакомый мужчина с телом греческого бога и внешностью голливудской кинозвезды. Не сон ли это?
А ещё она послала Сильвестра, напилась и потеряла подаренное им платье… Пожалуйста, пусть это будет сон!
— Замёрзла? Иди сюда, — он выудил из рюкзака небольшой металлический термос и, раскрутив крышку, что-то в неё налил. — Вот, возьми.
Неожиданно для себя самой Ева повиновалась — подошла ближе и взяла наполненную ёмкость. Поднеся крышку к носу, опасливо понюхала:
— Что это?
— Это кофе.
— Просто кофе??
— Ну ладно — кофе с коньяком. Пей, он уже почти совсем остыл, — скомандовал мужчина и, развалившись на большом гладком валуне, присосался к горлышку термоса. — Не хочешь присесть рядом?
— Да пошёл ты! — огрызнулась Ева, до сих пор не придя в себя от всего происходящего.
— Ну как хочешь, — мужчина дёрнул плечом и вытянул ноги. — Если у тебя есть с собой противоядие от балийских гадюк, то всё о'кей.
— Что? Змеи? Здесь? — завизжала девушка и как ужаленная подскочила с места, резво запрыгнув с ногами на валун. Мужчина сидел совсем близко и глухо смеялся, и её это дико взбесило. Смеётся! Да он над ней откровенно издевается! — Куда ты меня привёл, придурок? Откуда у тебя тут кофе? Кто ты вообще такой, чёрт возьми?
— Я — твой ангел-хранитель. Если бы не я, тебя бы уже обгладывали крабы.
— Крабы?
— Устрицы, раки, лангусты — эти твари не прочь полакомиться свежим утопленником.
Ева перевела на него полный изумления взгляд и резко соскочила с камня.
— Всё, я ухожу! Ты — псих!
— Балийские гадюки, — напомнил он, и Ева, подняв вверх средний палец, храбро пошла под завесу дождя.
Больше ни минуты с этим маньяком! Да, он сексуален и до противного красив, но…
