Книга Пробег - Олег Анатольевич Рудковский

Знакомых девчонок в этом городе у меня не было, а потому все мои рассуждения прошу считать умозрительными.

Марат назвал мне номер дома, который был нам нужен, точнее, не нам — ему. Еще издали я заметил какое-то непонятное скопище машин, преимущественно иномарок, и сердце кольнуло предчувствие, что это и есть наша конечная цель. Так оно и вышло. Марат оставил меня теряться в догадках, зачем мы здесь и по какому поводу автомобильный ажиотаж.

Я вновь закурил, вновь предался созерцанию. Люди стояли узкими группами по три-четыре человека возле своих машин, где БМВ Марата приходился ко двору. Ибрагимов пожал руки некоторым людям, даже обменялся с ними какими-то репликами, хотя мне со своего места было видно, что изнутри его сжигает нетерпение.

Он направился к дверям, что располагались сбоку от широких ворот. И дверь, и ворота были наглухо закрыты, но не успел Марат дойти, как калитка отворилась, и на минуту я увидел женщину неземной красоты, так что даже перехватило дыхание. У нее были светлые волосы, она была какой-то невесомой, почти сказочной, а в моей голове истошно заколотил набат: Блондинка! Это же Блондинка!

Разумеется, женщина, которую я видел, не могла быть моей Блондинкой. Моя Блондинка в Уфе, а это Ишимбай как-никак, и хотя от этой сумасбродной девицы можно ожидать всего, вряд ли она стала бы покупать себе дом здесь. Да и разный полет у этих птиц. Хоть Ибрагимов и владелец мебельной фирмы, куда ему до Блондинки, а в особенности до ее семьи!

Я увидел, как Марат нежно, по-отечески приобнял светловолосую женщину, а потом я уже ничего не видел, поскольку оба они скрылись за дверью.

Я поежился. Не знаю, от чего. Оглядел фасад дома, что высился за забором. Солидный дом, добротный. Вот только сейчас от фасада, от людей, толпящихся у ворот, от этого скопища машин разило какой-то трагедией. Как разило ею от лица светловолосой женщины, а точнее, от следов невысохших слез на нем.

Наверное, поэтому я поежился. А может, вероятность того, что Блондинка может быть близко, почти рядом… Ладно, об этом пока рано.

Я покурил, помаялся от безделья, покурил вдругорядь. Смертельно хотелось включить что-нибудь, типа музыки или радио. Да только не было ничего: Марат Ибрагимов не переваривал посторонних звуков в салоне, тем более музыки. У каждого свои причуды и бзики. Я человек лояльный, но порой я людей просто не понимаю.

Марат вернулся минут через тридцать. Сел справа от меня. Я ждал. Интуиция подсказывала, что ехать никуда не нужно.

— Мой друг звонил мне два дня назад, — резко сказал Марат. Я слушал, затаив дыхание, нервно подергивая связку ключей зажигания. — Пьяный в хлам. Мы поболтали, вернее, болтал, конечно, он. Потом он понес какой-то бред про души в машинах. Мол, он типа заметил, что в его машине есть некая душа, и она живая. Машина, в смысле. Что-то такое, остальное я не разобрал. Я посмеялся немного. Он стал возникать. Я психанул. Он тоже. Я знал, что он проспится и утром даже не вспомнит, что звонил мне. Ну и я бы не стал напоминать, с кем не бывает. Той же ночью он разбился. Сел за руль пьяный, столкнулся с «КАМАЗом». Сплющило в блин. Может, он хотел доказать, что в его машине реально есть душа. Может, это я его раззадорил. Хрень какая-то, не знаю…

Он замолк, и целую долгую минуту мы сидели в молчании. Его слова были резки, но без эмоций, и я знал, что свою боль он просто увязал в кулак и похоронил навеки, как скоро он похоронит своего друга. Заметив, что продолжаю нервно звякать ключами, я заставил себя прекратить.

— Стоит ли себя винить, — промямлил я, понятия не имея, что сказать. Я был твердо уверен лишь в одном: все мои слова Марату нахрен не нужны. Но и молчать, как он, я не мог. — Он мог поехать и до того, как решил позвонить…

— Видел женщину, которая меня встретила? — Оборвал меня Марат. Я кивнул. Еще бы. Я ее видел. Я не только ее видел, но даже на миг подумал, что это и есть Блондинка. — Это его жена. Можешь хотя бы представить, где он с ней познакомился?

Что-то торкнуло меня. Как утром я почувствовал, что «ауди», ехавшая впереди, резко сменит направление, так и сейчас я знал ответ. Дай я себе секунду на раздумья, я бы промолчал и просто бы отрицательно мотнул головой, испугавшись смелой гипотезы. Но слово вылетело само собой, точно за меня его произнес кто-то, — точно так же ведешь себя на дороге в минуту критической опасности.

— На трассе.

Марат окаменел. Я даже пожалел, что слово вырвалось, а когда его рука вцепилась в лоб, а весь он напрягся, словно готовился взорваться изнутри, я пожалел пуще, и мне даже стало страшновато. Но длилось это одно мгновение. Марат стал самим собой, призвав волю и заставив себя расслабиться.

— Да, я не ошибся в тебе… — буркнул он. Вновь томительная пауза. Вновь рука тянется к связке ключей, что торчит из замка зажигания. Я одернул руку. — Она встречалась с парнем почти месяц. Он ее не трогал даже, дарил цветы и прочее. Потом пригласил ее на автопрогулку за город. Остановился на обочине, стал рвать ее одежду. Она отбрыкивалась, как могла. В конце концов, то ли она оказалась более стойкой, чем он ожидал, то ли ему просто надоело, он сдался. Только надавал затрещин, вышвырнул из машины и уехал. Дело было ночью.

Я представил эту красавицу-лебедь одну на ночной трассе и вторично поежился. Но история меня не ужаснула до дрожи, отнюдь. Вы уже поняли, что мой круг знакомств в сфере автомобилистов широк и богат. Знавал я истории ужаснее. Что-то такое кроется в дорогах и автомобилях, возможно, не зря церковники когда-то называли машину дьявольским изобретением. Заметьте также, что с приходом в наш мир автомобилей умножилась и преступность, даже не столько умножилась, сколько изощрилась. Когда в прошлом из фаэтонов или кэбов выбрасывали окровавленных девушек — такие случае были единичны. Теперь это происходит едва ли не поминутно. Одну девушку истязали в машине четыре дня, возя ее из города в город. В конце концов она стала настолько изможденной, что ее даже не насиловали, противно было, просто издевались. Потом возле какого-то крутого обрыва решили проверить, выживет