class="p1">– Коня, – горько усмехнулся Исмен. – Где я коня возьму? Только, если украду.
– А от чего мать умерла?
Путник растянулся на земле, положил руки под голову и устало прикрыл, воспаленные бессонницей, веки.
– От чумы. Мать, брат младший и две сестры старшие умерли. Мы их с отцом всех в одном кургане схоронили.
– Видел я чумные города. – Аорс сглотнул комок – Страшно. Люди лежат вповалку, почерневшие, распухшие…
Исмен подбросил хворосту в костер. Тонкие веточки затрещали, нехотя вспыхнули.
– А отец как погиб? – продолжал расспрос путник.
– Убили роксоланы. У нас семья богатая была. Коров много, и все с молоком. Кони были – табун огромный. Отец даже восминогим коров давал пасти.
– Зачем?
– Они корову пасут, молоком питаются. Если теленок рождается, то отдают нам. Хорошо мы жили.
– А что произошло?
– После зимовья пришли на свои летние пастбища, а их уже роксоланы заняли. Отец собрал всех своих работников и прогнал незваных гостей. Тогда роксоланы ночью напали и всех перерезали, скот угнали.
– А ты как уцелел?
– Папай уберег. Я в степь убежал. Маленький еще был. Пешком два дня шел к дядьке в становище. Он – младший брат отца. Рассказал ему все. Дядька родню собрал и напал на роксоланов. Становище их разорил, скот отбил.
– Так что же тогда дядька скот тебе не вернул? – удивился путник, приоткрыв один глаз.
– Почему он должен отдавать? – пожал плечами Исмен. – Теперь – это его добыча.
– Ну и законы у вас, – недовольно пробурчал аорс. – А вырастишь ты, захочешь семью завести, как тогда? Хоть часть тебе вернет?
– Часть скота? Нет, – покачал головой мальчик. – Наверное, даст мне кибитку с волами, да пару коров, – неуверенно ответил он. – Да что об этом думать, – махнул рукой. – Вот, как сейчас быть?
Путник присел, тряхнул головой, прогоняя дремоту.
– Как зовут тебя?
– Исмен из клана Луня.
– А народ какой в твоем клане?
– Мы из сираков.
– Кочевники, – знающе кивнул путник. – А я из аорсов. Род наш – клан Рыси. Живем далеко в горах.
– За Доном? – удивился Исмен.
– За Доном, – кивнул аорс.
– Но там же земли сколотов.
– Вот, за их землями начинаются наши горы.
– Старики говорят, что земля сколотов последняя. Дальше – только море без конца и края.
– Где последняя земля – никто не знает. За нашими горами лежит Великая Персия. Чудесная страна с безлюдными пустынями и бескрайними полями. Там есть огромные красивые города, где живет очень много народу. Горы вздымаются к самому небу. Их склоны покрыты густым лесом. Широченные реки, по которым плавают корабли торговцев. А по берегам тех рек раскинулись фруктовые сады.
– Не верю я тебе, – с сомнением произнес Исмен. – Как будто о царстве Папайя рассказываешь.
– Твое дело, – пожал плечами аорс.
– А зовут тебя как? – поинтересовался Исмен.
– Фидар. Так меня мать с отцом нарекли. У тебя есть что-нибудь попить?
Исмен протянул ему кувшин с молоком. Путник жадно выпил все до дна.
– Хорошее молоко. Сам взбивал?
– Ты спрашиваешь, как тот ксай…
Исмен осекся. Ему стало страшно. Не тот ли живой-убитый перед ним сидит? Не его ли разыскивают языги? Описание подходит: человек в рваной одежде, но на хорошем коне.
Исмен впервые внимательно оглядел своего спасителя. Серая шерстяная рубаха вся в прорехах. Штаны из дерюги, старые, с заплатами, на коленях протерлись до дыр. Сапоги истоптанные, еще чудом не развалились. А конь! Разве может такой оборванец иметь хорошего коня? Но не похож он на живого-убитого. Спину держит ровно, голова гордо приподнята. Движения неторопливые, размеренные. Рабы обычно сутулые, с затравленным взглядом. А этот, точно – настоящий ксай: взгляд гордый; глаза черные, живые. А ручища какие сильные. Шея, что у быка. Лицо круглое с большим горбатым носом. Густая рыжая борода с редкими вкрапинками седины. И в волосах на голове посеребренные нити пробиваются. Но на вид ему не дашь и двадцати пяти.
– Ты чего на меня уставился, как будто Мару14 увидел, – пошутил путник.
– Это тебя ищут языги? – не побоялся спросить Исмен.
– Меня, – просто ответил путник. – Да ты не дрожи. Не буду я тебе шею сворачивать. Какую награду обещали за мою голову?
– Лисью шапку.
– Всего то? – расхохотался аорс. – Ладно, пойдем к дядьке твоему. Заступлюсь за тебя, да в дорогу поесть чего-нибудь попрошу. Путь мне предстоит долгий…
Он поднялся на ноги.
– Так тебя же языги ищут! – удивился его беспечности Исмен.
– Пусть ищут.
– А если они уже в нашем становище побывали?
– Твоему дядьке сейчас не до лисьей шапки будет. У него табун угнали. Нужен я ему…
– Это точно, – грустно вздохнул Исмен, представив, что с ним дядька сделает.
– Да не переживай ты так, – успокаивал его аорс. – Я же дал слово, что заступлюсь, значит – заступлюсь.
Он запрыгнул на коня.
Исмен шел впереди, показывал дорогу.
– А если тебя все же языги поймают? – не унимался мальчик.
– Как бы им самим живыми уйти. Сколько, хоть, их было?
– Пятеро.
– Пятеро? – всадник рассмеялся. – Не видать тебе лисьей шапки.
– Но среди них был воин в доспехах. Ты не одолеешь его.
– На коне с оленьими рогами? – уточнил беглец. – Его-то я в первую очередь придушу, – со злобой процедил он. – Этот за все мои унижения ответит…
Чем ближе к становищу, тем сильнее отчаяние так и накатывало на Исмена ледяной волной. Сдавливало грудь. Ноги отказывались идти. Что он скажет дядьке? Как он скажет? А этот рядом едет и напевает беззаботно. Ну и песня глупая: о какой-то далекой возлюбленной. Она ждет воина из похода и льет горькие слезы, пытаясь заглянуть за виднокрай. Нет, не сможет аорс его защитить. Забьет дядька до смерти.
– Дым впереди от костров. И стада я вижу. Твое становище? – прервал песенку Фидар.
– Ага, – совсем понуро подтвердил Исмен.
Репейник, вильнув хвостом, бодро затрусил вперед, учуяв аппетитный дух от котлов. Пахло мясом, сваренным в молочной сыворотке. А вдруг косточка перепадет.
– Пошли, – подбадривал мальчика аорс, заметив, что Исмен весь напрягся и замер. – У всех бед конец бывает. Ну, поругают, ну, без ужина оставят, накажут… там. Да и в чем ты виноват?
– Виноват. Ты дядьку моего не знаешь. Без ужина… Как бы без головы не остаться.
Девять распряженных кибиток, стояли неровным кругом. Борта сколочены из прочных жердей. Каждая повозка имела четыре высоких сплошных колеса. Полог из толстого войлока и кожи защищал от непогоды. Для кочевника кибитка – дом родной. Во время стоянки их ставили вкруг, на тот случай, если недруги захотят напасть, – получалось надежное укрепление. По степи всякий люд шастает. Сегодня – добрый сосед, завтра – тебе
