И я старалась, каждый раз выдумывая что-то новое, за что вскорости меня и прозвали всёобщим бедствием. Но настоящим бедствием было не это, а мои попытки создавать поистине сложные конструкции, со множеством разнообразных узлов, сбросов и запиток; конструкции, подобные той, что возвышалась сейчас посреди комнаты.
Ветер вдруг задёргался, заметался, паутина дымных нитей задрожала, истончаясь на глазах, из неё потекли воздушные струйки, складываясь в свой, дополнительный, неуправляемый узор. С тонким свистом порвалась одна нить, связывавшая меня со стихией, затем лопнула вторая, болью отозвавшись в натянутых мышцах. Перехватило дыхание, к горлу подкатила тошнота, очертания комнаты поплыли перед глазами, сердце тяжело бухнуло и застучало часто-часто. Ветер, до этого ласковый и покорный, вдруг взвыл и принялся безжалостно вытягивать из меня заботливо сберегаемую силу.
Малая ошибка, совсем незаметная вначале, способна разрушить всю творимую волшбу, и тогда стихия, несмотря на заготовленные сбросы, выйдет из-под контроля. В такие моменты следует отбрасывать конструкцию, расцепляться с ней как можно скорее, дабы не дать ей выпить себя досуха и, в идеале, сохранить силы, чтоб остановить разбушевавшуюся стихию.
Судорожным усилием я попыталась оттолкнуть ветер, выкинуть вон из себя — пусть в комнате воцарится сущий хаос, пусть на несколько мгновений случится буря, пусть древний пергамент и дорогие чернильницы будут испорчены, — зато ставший вдруг губительным ветер отпустит меня. Скорее, скорее оборвать связующие нити, выпустив стихию на волю.
Но он не отпускал, вцепился в меня своими призрачными когтями, как хищник в жертву, и самовольно протягивал всё новые и новые нити — он нуждался в силе и знал лишь один способ её получить.
Комната закружилась, пол с потолком несколько раз поменялись местами, и я почувствовала, что лежу на спине. Ветер, набирая силу, бушевал где-то вверху, тонкие управляющие сцепки уже не могли удержать в подчинении развалившуюся конструкцию.
И вдруг всё прекратилось. С протяжным стоном ветер рванулся вон, враз оборвав всё связи и оставив за собой непривычную уже пустоту, и дышать стало легче. Я с трудом разлепила слезящиеся глаза и посмотрела на Кайру. Прямо перед её лицом, жалобно завывая, крутилась пойманная в ловушку стихия. Лишившись подпитки, она быстро слабела, и вот уже вместо маленького смерча перед Кайрой скользил едва заметный ласковый ветерок.
Я с завистью разглядывала совершенство её конструкции, точнейшее плетение нитей, созданное за какие-то мгновения, без всякой подготовки и расчётов. Ловушка для ветра, сотканная из самого же ветра и питающаяся его же силами. А когда он ослабеет, ловушка распадётся сама по себе. До такого мастерства мне ещё ой как далеко.
Сквозь ватную тишину в ушах пробился басовитый звук гонга, возвещающий о конце занятия.
— Что ж, — каойя с грустью развела руками, демонстративно не глядя на меня. — Про знаменитое плавание дочитаете сами, в библиотеке есть книги по этой теме. И обратите особое внимание на то, как оно повлияло на установление нынешних границ Империи и её последующую политику постоянной экспансии. Все свободны, — только закончив озвучивать задание, Кайра, наконец, перевела взгляд на меня и добавила. — Аэр, задержись.
Ученицы торопливо засобирались, поднимаясь с подушек, на которых сидели — перемена коротка, и надо успеть на другой урок. Я поймала сочувствующий взгляд Саны, закадычной подружки, верной спутницы всех моих, не только магических, приключений, которые я старательно искала и находила (и частенько получала за это десяток ударов розгами или неделю дежурства по кухне), и несколько то ли осуждающих, то ли откровенно ненавидящих — сквозь всё застилающую разум пелену слабости мне трудно было истолковать их верно. Пожалуй, выставлю сегодня ночью пару сторожевых конструкций — бывали уже инциденты, когда «добрые» ученицы пытались наставить меня на путь истинный.
Едва только за последней девушкой захлопнулась дверь, Кайру будто подменили. Она торопливо выдвинула один из многочисленных ящиков стола, достала небольшой флакон и, на ходу выдёргивая пробку, направилась ко мне. Помогла подняться, влила в горло горькую, остро пахнущую жижу — слабость отступила тут же, с первого глотка.
— Поняла, где ошиблась?
Я покачала головой.
— Мне казалось, я всё продумала, — прошептала я. — Зацепы на мышечные волокна для контроля, подпитку на себя ограничила, нити скручены туго, нигде не пересекаются, готовый сброс на основные магистрали…
— Только на них? — деловито уточнила каойя.
— Да, — я кивнула. — Запитка через них шла, малые сами собой должны были рассыпаться.
— Смотри, — Кайра присела рядом, повела рукой. Снова едва слышно засвистел ветер, уже по воле Кайры повторяя мою неудавшуюся конструкцию. — Вот тут, тут и тут.
Тонкий, ухоженный палец, украшенный массивным перстнем, быстро ткнул в несколько узлов.
— Не понимаю. Всё ровно так, как сказано в учебниках.
— Забудь про учебники, там только основы. Сложные формы в них не описывают, кто ж станет пробовать их создавать, не окончив базовый курс, — наставительно произнесла Кайра.
Я хотела было возразить, дескать, ну как же не пытаться, но Кайра уже продолжала:
— Ты не учла количество малых и больших магистралей. Видишь, запитка правильная, экономная, на всех запитывающих ветках есть сбросы, но сколько у тебя малых нитей? Хорошо, что ты уже можешь удерживать так много, но чем их больше, тем больше должно быть и сбросов. Не бойся делать запасные, они почти не требуют сил для поддержания, но дадут тебе время исправить ошибки, если конструкция начнет разваливаться.
Едва заметное движение — Кайра добавила несколько новых сбросов, и подрагивающая конструкция вдруг успокоилась, замерла в балансе.
— Вот, видишь?
Я с досадой уставилась на неё, стремясь в точности запомнить расположение нитей. Кайра, заметив это, рассмеялась.
— Не, заучивай, Аэр, ты же не сухарь-заклинатель и не мастер порчи пергамента рунами! Это у них там всё по правилам, все ингредиенты в нужном порядке, и всё такое прочее. А у нас — по чутью! Мы же стихийники, боевые маги, а не бездари — погодники, — она неопределённо махнула рукой, будто раздражённо отмахиваясь от тех самых пресловутых правил.
— Просто пробуй. Больше сбросов, меньше, сюда или вон туда, так или вот эдак. Для каждого случая их количество не пропишешь, всегда придётся на ходу подбирать. Как станет конструкция устойчивой, тогда и будет достаточно.
Я кусала губы, наблюдая, как плавно и без усилий держится её творение, перетекая из одной формы в другую, как закономерно и красиво переплетаются нити, сохраняя закрутку и все заданные направления. Это ж сколько ошибок мне надо насовершать, чтоб суметь однажды вот так, с ходу, без всякой подготовки, создать такую же сложную и при этом устойчивую форму.
— Ежели я так тренироваться буду, от Гартен-онарэ камня на камне не останется, — глянув исподлобья на Кайру, буркнула я.
