В доме Бена и Лиззи было предостаточно места. Обширный дом в георгианском колониальном стиле находился в одном из самых фешенебельных районов Портленда. Конечно, бывший бальный зал/крытую баскетбольную площадку превратили в студию звукозаписи и тренировочную площадку для группы. Мой брат действительно заботился только о двух вещах — музыке и семье, поэтому перестройка ничуть не удивила меня. Не то чтобы я рассчитывала, что они будут устраивать большие вечеринки для меня. Те дикие деньки, когда поклонницы, модели и кинозвезды слонялись вокруг и качались на люстрах, давно прошли. Возможно, это к лучшему.
— Дэвид был прав, я ничего не смыслю в детях, — сказала я, испытывая глубокую жалость к себе. — Если подумать, я провела годы, гоняясь за рок-звездами, потакая каждой их прихоти. Разве это не то же самое? Ну, он ниже ростом и пока не понимает, как выражать свои мысли. Все, что когда-либо делал Мал, это бессвязно бормотал. Иногда мне даже приходилось вытирать слюни с подбородка этого маньяка. По сравнению с ним Гибсон должен быть просто душкой, верно?
— Но это совсем не так?
— Совсем не так.
— Что у тебя с глазом? Он немного красный, — спросил он, наклонившись ближе.
— Что? О, в него тоже попал йогурт, — соврала я, отворачиваясь. — Я натерла его.
— Ах.
Слава богу, мой толстый слой макияжа скрыл остальную часть этого ужаса. Сэм вытащил из коробки салфетку и подошел поближе, рассматривая мои забрызганные молочным продуктом волосы. Пьянящий запах чистого мужского пота наполнил воздух, когда он наклонился. Его серая майка была старой и выцветшей. Но, боже мой, она удивительно справлялась со своей работой, выставляя большую часть его рук на показ. Его кожа блестела, и от этого мой желудок скрутило и сжало. Будто от нервного напряжения. Однако я не была влюблена в этого мужчину. Потому что это было бы глупо.
Его рука потянулась ко мне, и я вздрогнула. Проклятие.
На мгновение рука замерла, и даже искоса я могла почувствовать его пристальный взгляд на своем лице. Он все видит. Конечно, он заметил это. Никакая косметика не скроет от Сэма такие вещи. Какими бы ни были его добродетели и пороки, он хорошо выполнял свою работу. А его работа заключалась в насилии. Он знал, как предугадать и предотвратить его. И все-таки я была твёрдо убеждена не показывать свои слабости. Я лучше буду чрезмерно надменной сукой, чем слабой и раненой бедняжкой.
Пауза окончилась, и рука двинулась дальше.
— Просто вытираю тебя, — сказал он, его голос был глубже океана.
— Да, Я...— Черт. — Спасибо.
Он бережно приподнял густую прядь моих темных волос и протер ее. Его осторожные движения были медленнее, чем обычно. Я проигнорировала то, как слегка нахмурились его брови.
— Может, мне следует начать брить голову, как и ты, — пошутила я, испытывая дискомфорт от слишком напряженного молчания между нами. — Если у него войдет в привычку бросать в меня еду.
Последовало мужское ворчание.
— Держу пари, это сократит время на укладку, и я бы хорошо сэкономила на шампуне.
— Сэм-Сэм-Сэм-Сэм-Сэм. — Гиб бросился ему на спину, обхватив ручонками его толстую шею. Конечно, малыш любил его. Он ненавидел только меня, свою плоть и кровь. Прекрасно.
— Привет, дружище. Ты хорошо себя ведешь?
Гиб с большим энтузиазмом закивал головой, маленький обманщик.
— Тогда почему у бедной Марты в волосах йогурт?
Ребенок лишь пожал плечами.
— Хочу к маме.
— Твоя мама сейчас в колледже. Она вернется позже.
— Папочка?
— Он сейчас занят, — сказал Сэм успокаивающим тоном. — Тебе нужно немного побыть с тетей Мартой. Твои родители скоро вернутся, хорошо?
— Нет!
— Гибби...
— Нет-нет-нет.
— Он большой любитель повторений, — сказала я, морщась от шума. Для таких маленьких легких мальчик был слишком громким.
— Ты можешь повеселиться с тетей Мартой. — Улыбка Сэма была полна надежды. — Как здорово проводить время с тетей Мартой, не так ли, приятель?
— Нет-нет-нет.
— Кто бы мог подумать, что он это скажет? — прошептала я. — Хотя, честно говоря, здесь я с ним соглашусь.
Бровь Сэма выгнулась, а взгляд стал задумчивым.
— Ты можешь быть забавной... В определенных ситуациях.
Я плотно закрыла рот, прежде чем он смог открыться.
— Если ты этого захочешь.
— Неужели? — Я склонила голову набок. — Если я захочу быть в такой ситуации или если я захочу быть забавной?
— Оба варианта.
— Ха.
Гиб ласково похлопал Сэма по плечу. Черт. У этого мужчины были мышцы, а у тех — свои мышцы. Сколько времени он вообще проводил в спортзале? Он никогда не был самодовольным или высокомерным. Я не встречала человека, который бы меньше беспокоился о том, как он выглядит. Для него существовала только работа-работа-работа.
— Чем сегодня занимаются собаки? — спросил он Гиба.
Ребенок тут же вскинул подбородок и завыл по-собачьи во весь голос. Его вой был довольно впечатляющим. Покончив с этим, он слез с верзилы и устремился к прежнему месту у телевизора.
Сэм улыбнулся.
— Дети просто помешаны на таких шоу. Это пока что его любимое.
— Полагаю, говорящие собаки — это круто.
Мгновение он просто смотрел на меня.
— У меня все еще йогурт в волосах?
— Нет, я все вытер.
Я кивнула, переключив внимание на свои руки. Лучше так, чем смотреть на него или иметь дело со всей неразберихой, вызванной его присутствием. Пора сделать новый маникюр. На большом пальце облез лак. По правде говоря, это отчасти соответствовало образу женщины, в которую дети частенько бросают едой. Стилисты могли бы мне позавидовать.
— Раньше ты никогда не нервничала рядом со мной, — тихо сказал он.
— Нервничаю рядом с тобой? Серьезно? — усмехнулась я. — Возможно, если бы ты не навалился на меня...
Мужчина не сдвинулся ни на дюйм. Придурок.
— У нас не было возможности поговорить прошлой ночью. Что заставило тебя вернуться на западное побережье?
— Я хотела увидеть свою семью.
— И это все?
— Неужели это так странно?
— Учитывая добровольное желание присмотреть за Гибом, да.
Я сдержалась, не сказав слово «мудак». Пока что.
— Это что, допрос? Ты беспокоишься, что я представляю угрозу безопасности или что-то в этом роде?
— Конечно, нет. Моя работа — убедиться, что все в безопасности, — сказал он. — Что с ними все в порядке. Это касается и тебя. Ты тоже часть семьи.
