Я в буквальном смысле слова прилегла на него и впервые за полдня расслабилась. Рассмотрев всю мою кожу через лупу, я услышала: «Кожа хорошая, но уже требует ухода. Репрограммирующий пилинг – то, что надо». Я молча кивнула в знак согласия…
Время пролетело незаметно. Я слушала рекомендации Жанны по уходу за кожей лица, но почему-то в одно ухо мне все влетало, а в другое вылетало.
На улице меня ждала Лариска.
—Красавна, — каким-то попугаичьим голосом сказала она, сославшись на какие-то неотложные дела, впорхнула в машину и в считанные секунды оставила меня в одиночестве.
Кожу лица слегка пощипывала. Жара была невыносимая, и я поспешила домой.
Подойдя к подъезду, услышала, как Алла Федоровна кому- то по телефону жалуется и на чем свет стоит клянет Лариску, а заодно и меня.
—Здравствуйте, Машенька! Какая сегодня замечательная погода! — с улыбкой крокодила выдавила она из себя.
—Вашими молитвами! — кивнула в ответ и быстро вошла в подъезд.
Дома было хорошо. С утра я так и не успела принять душ — сейчас было самое время.
Открыла дверь ванной, сделал шаг через порог и случайно взглянула в зеркало. Из зеркала на меня глядела представительница племени Апачей. Я заорала так, что чуть не оглохла от своего крика. Слезы градом полились из глаз.
Глава 4
Три месяца назад, получив очень приличную премию по итогам организации рекламной кампании на международной выставке, курируя нескольких крупных клиентов Феликса, я сделала ремонт в своей старенькой двушке.
Появление этой квартиры связано не с самыми веселыми семейными обстоятельствами.
Мне исполнилось четырнадцать, и ничто не омрачало моего подросткового возраста. Я училась в одной из лучших гимназий нашего маленького городка, посещала сразу несколько кружков, направленных на мое всестороннее развитие личности, а для особого склада философии ума и тела с одиннадцати лет ходила в секцию Айкидо.
Не могу сказать, что я пищала от удовольствия, в связи со своей ежедневной занятостью, но идти против желания родителей вырастить образцовую дочь не хотела.
Моя семья всегда была идеальной. Росла я без скандалов родителей, наблюдала с раннего детства их взаимное уважение друг к другу и не проходящую с годами влюбленность, мы три раза в год отправлялись в путешествия и колесили по всей стране на папином минивэне, у нас были свои семейные традиции, кулинарные пристрастия… Но однажды…
Я была у себя в комнате и рассматривала работы молодых фотографов на компе.
— Машенька, ты не могла бы к нам выйти? — тихим голосом позвала мама.
— Нам надо поговорить, — я услышала напряженный голос отца.
Они сидели на диване с таким странным и растерянным выражением лиц, что я испуганно плюхнулась прямо на ковер у их ног.
— Мам, что-то с бабушкой? — Последнее время она сильно болела.
— Что-ты! Тьфу- тьфу! С бабушкой все хорошо! — успокоила мама.
— Манюнь, тут такое дело, мы с мамой решили расстаться и жить отдельно, — поспешно, как будто боясь передумать, сказал отец.
— Маш, мы ждали, когда ты подрастешь и с пониманием отнесешься к этой информации, — выдавила из себя мама.
— Для тебя будет все как прежде, просто ты должна принять решение с кем из нас будешь жить… — начал говорить отец, и в этот момент я очнулась.
— Дураки! Какие же вы дураки! — слезы душили меня, я вскочила с ковра и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Через некоторое время мои родители получили развод, а я сообщила свое решение, которое вынашивала целый месяц:
— Знаю — это будет полной неожиданностью. Прошу вас простить меня и понять, но я ухожу!
— К бабушке? — практически в голос спросили они.
— Нет, я буду жить в другом городе, подальше от вас. Буду учиться и работать. Просто снимите мне квартиру.
Это был невероятный шок для моих близких. Но, видимо, чувство собственной вины было так велико, что спустя какое-то время они просто вручили мне ключи от старенькой двушки в столице!
— Мы с папой решили не снять, а купить тебе квартиру в Москве, так будет лучше.
Потом у нас были длительные беседы о моем будущем, и в результате после окончания девятого класса я отправилась в самостоятельную взрослую жизнь.
С тех пор прошло восемь лет. За это время в моей жизни произошло столько разных событий, что не хватит нескольких передач Леры Кудрявцевой, чтобы рассказать обо всем.
Я стала отличным фотографом, выучилась на пиарщика и параллельно успела закончить школу телерепортеров.
Постепенно отношения с родителями перешли в категорию «родители – взрослая дочь», за это я им особо благодарна. Чуть ли не каждые выходные они появляются в моей уютной двушке в Москворечье, и я с удовольствием за чашечкой кофе слушаю их новости.
Идею о ремонте подкинул мне отец:
— Манюнь, мне кажется, тебе давно пора сделать ремонт и обновить интерьер.
Папина новая супруга Ольга — дизайнер интерьеров. У меня с ней сложились очень теплые родственные отношения. Так что буквально через неделю я отправилась жить к Лариске на неопределенное время, а в моей двушке начали крушить стены.
Я сгорала от любопытства два месяца, и каждую неделю по средам звонила отцу.
— Пап, привет! Может, хватить меня изводить, дай глазочком заглянуть, что там меня ждет! — выклянчивала я у отца хотя бы фото.
— Какая ты настырная! Именно за эту черту характера я так люблю тебя с детства!
— Ты меня хоть предупреди заранее, я испеку торт, и мы устроим свою маленькую передачу «А-ля квартирный вопрос».
— Будет сделано, мой генерал! —отшутился отец.
* * *
Я еще все жила у Лариски в ее двухэтажном коттедже и мечтала поскорее вернуться домой. Коттедж утопал в немыслимой роскоши, но определить стиль интерьера было невозможно. Я бы назвала его одним емким словом «Богато & Богато». Еще почему-то на ум приходили строки из стихотворения: «Смешались в кучу кони, люди». Кстати, кони действительно присутствовали, вернее один — Пегас, отлитый из металла и покрытый бронзой, он царствовал в гостиной первого этажа, раскинув крылья практически на половину пространства и нарушив его эргономику.
В один из вечеров Лариска позвонила:
— Светелкина, одевайся, я жду тебя внизу, подниматься лень. Форма одежды— праздничная!
Я уже привыкла за время нашего знакомства к ее постоянным шатаниям по клубам, презентациям, и бесконечным fashion показам. После каждого похода куда-нибудь Лариска скупала все гламурные журналы подряд, и в рубрике «Светская хроника» давала комментарии к своим фото. Звучали они самокритично:
