глупый вопрос, так что заранее извините. Но почему он был единорогом?
Лотти с надеждой взглянула на Дэнни, но он покачал головой:
– Понятия не имею.
Софи раздраженно вздохнула:
– Я уже тысячу раз говорила! Никакой он не единорог! Он создание из сновидений. На самом деле его здесь не было!
Сердце Лотти бешено заколотилось от страха.
– Ты хочешь сказать, что он не настоящий? – прошептала она, пристально глядя на Софи. – Что он мне просто померещился? Но я была так уверена!
Софи так резко тряхнула головой, что ее уши захлопали словно флаги на ветру.
– Не бойся, Лотти, он настоящий. И единорог тоже часть его личности. Я не знаю, почему так получилось. Может быть, ему надо было подобрать себе облик, в котором он будет тебе являться, и он выбрал единорога. Может быть… – Софи задумчиво замолчала.
– Что? – хором спросили все остальные, не выдержав этой мучительной паузы.
– Я просто подумала… – Софи снова умолкла на пару секунд. – Может быть, он утратил свой человеческий облик. Пусть даже лишь в собственных мыслях.
Лотти встревоженно посмотрела на Софи. Она понимала, что надо радоваться: ее папа жив, а ведь еще час назад она была уверена, что он умер. Но слова Софи о человеке, утратившем свой человеческий облик, почему-то ужасно ее напугали. «Софи просто размышляет вслух, – твердо сказала себе Лотти. – Это всего лишь ее догадки. И не обязательно верные, да?»
– Лотти! Лотти, ты меня не слушаешь!
Настойчивый голос Джерри вывел ее из задумчивости. Она растерянно моргнула, глядя на хомяка.
– Никто не думает о самом важном, – проворчал он.
Лотти нахмурилась. Ей казалось, что папин облик это достаточно важно, но она не стала спорить и вопросительно посмотрела на Джерри.
Он поднялся на задние лапы и проговорил, чеканя каждое слово:
– Где Пандора сейчас? – После чего сел на место, скрестил передние лапы на груди и обвел всех собравшихся победным взглядом.
Лотти покачала головой.
– Я не знаю, – пробормотала она. – Я надеялась, что она убежала. Но… По-моему, она не из тех, кто так просто сдается.
– Вот именно. – Джерри кивнул, и его черные глазки как-то подозрительно заблестели. – Нам всем надо быть настороже. Я бы сказал, в полной боевой готовности. На случай, если она вернется, – объявил он, потирая лапки. Было видно, что мысль о вероятной атаке пришлась ему по вкусу.
Лотти подумала, что ей тоже хотелось бы быть такой же воинственной и боевитой, как Джерри. Или хотя бы такой же смелой. От одной только мысли, что Пандора может вернуться в любую минуту, ей делалось плохо. Хотелось спрятаться под одеялом и забыть о злых колдуньях, и о папах, которые пропадают на много лет, а потом вдруг появляются в облике единорогов, и вообще обо всем, если честно. Лотти чуть не расплакалась. Все было так сложно и так непонятно!
Софи ласково уткнулась носом ей в руку:
– Лотти, не бойся. Я не дам тебя в обиду!
Лотти представила, как Софи – маленькая, но очень решительная такса – защищает ее от Пандоры, и улыбнулась. Хотя улыбка все равно получилась не очень веселой.
– Я не боюсь, – сказала она и погладила Софи по голове. – Просто иногда думаю, как было бы здорово, если бы единственным поводом для волнения были несделанные домашние задания.
Лотти вздохнула, но Софи неодобрительно покачала головой. Она была твердо убеждена, что Лотти не должна себя жалеть. Любое нытье – это напрасная трата времени, которое можно употребить на что-то более полезное и приятное. Например, на то, чтобы съесть шоколадку.
– Лотти, ma petite[1], это было бы очень скучно.
Глава 2
Лотти и Руби вышли из школы вместе. Они молчали, но не потому, что им было не о чем поговорить. В любом разговоре иногда возникают паузы, и хорошо, когда есть человек, с кем можно просто помолчать вдвоем. Лотти тихо радовалась про себя, что они с Руби снова друзья. Когда Пандора заколдовала Руби, та перестала замечать Лотти. Они не поссорились, не раздружились, но Руби словно забыла о Лоттином существовании. Смотрела на нее в упор – и как будто не видела. Лотти резко тряхнула головой, пытаясь прогнать неприятные воспоминания.
Руби легонько толкнула ее локтем в бок:
– О чем ты думаешь? Ты чем-то встревожена?
Лотти улыбнулась:
– Нет, просто вспомнила, что было на прошлой неделе.
Руби поморщилась.
– Лоттиии… – простонала она. – Я уже тысячу раз извинилась! Я не нарочно! Это все колдовство, честное слово.
Лотти обняла подругу:
– Я знаю! Просто я рада, что мы снова друзья. Знаешь, как я по тебе скучала!
Руби уставилась себе под ноги.
– Я по тебе не скучала, – медленно проговорила она. – Кажется, я вообще ничего вокруг не замечала. Ничего и никого. Я даже не помнила, что мы с тобой дружим. Как будто все мои мысли стерлись и осталась только какая-то странная пустота. – Она с опаской взглянула на Лотти, не зная, как та воспримет ее слова.
Лотти серьезно кивнула:
– Да. Скорее всего, так и было. Пандора стерла почти все твои мысли и оставила только самые необходимые. Ну, то есть… что-то же должно было остаться. Человек просто не выживет, когда в голове совсем пусто. – Она не стала шутить, что это нормальное состояние для Руби – та была явно не в настроении для таких шуток. Сама Лотти уже поняла, что если уж думать о Пандоре, то со смехом. Потому что иначе становится страшно.
– Да. Наверное, ты права. Я даже не помню, что со мной тогда было. Все в каком-то тумане. Как будто я проспала всю неделю. – Руби зябко поежилась. – Думаешь, я бы осталась такой навсегда, если бы ты не расколдовала меня обратно?
Лотти на секунду задумалась.
– Не знаю, – призналась она. – Может быть, да. Если только ей не приходилось постоянно поддерживать чары. Что ты сделала с тем рисунком?
– Сожгла. – Руби обхватила себя за плечи, словно пытаясь унять дрожь. Сложенный в несколько раз листочек с рисунком, который колдунья использовала для своих черных чар, Руби нашла у себя в кармане еще в то воскресенье, когда Лотти сразилась с Пандорой. Это был не просто рисунок, а портрет Руби, сделанный ее мамой-художницей, и Руби на этом портрете была как живая. Пандора украла рисунок из дома Руби, а когда он нашелся, все краски на нем выцвели и побледнели, как будто злое колдовство Пандоры выпило из него жизнь. – Я знаю, что ты рассеяла чары, но я не могла на него смотреть. И если
