УВЕЛИЧИМ ОБОЖАЕМОСТЬ!..
(Раз уж нам дают «добро»)
И ПОВЫСИМ ПРОВОЖАЕМОСТЬ
МИЛЫХ ЖЕНЩИН!.
(До метро.)
Я БЫЛ В ТОТ ВЕЧЕР…
Я был в тот вечер, как обычно,
Предельно собран,
четок,
мил —
И все дорожные приличья
Не просто соблюдал,
а — чтил.
Что б я ни сделал,
все — на совесть:
Вот с места тронул я,
а вот,
Молниеносно перестроясь,
В крутой
вписался
поворот.
О, я любым своим маневром
Устраивал буквально всех!..
Собратьям экономил нервы,
Не создавая им помех.
За все ответствен в полной мере,
Берег я
звуковой сигнал.
И — хоть и был во всем уверен —
Я никого не обгонял.
Противник всяческой бравады,
Не занимал я левый ряд!..
Не превышал, чего не надо,
Не подрезал, как говорят.
Я жил и знал, что не страшны мне
Ни гололед, ни постовой…
Я был в тот вечер без машины!
Как, впрочем, и в любой другой.
СБЕЖАТЬ ОТ ДЕЛ…
Сбежать от дел,
зарыться в стог!..
Но ведь, зароешься едва лишь,
Услышишь четкий шепоток:
«Вы зарываетесь,
товарищ…»
ИНСТРУКТАЖ
Повнимательней, товарищи!..
Зеркала вас отражают.
Уважайте окружающих!
Экономьте окружающих!..
Ведь они вас
окружают.
ЭХ!.
Я надену парадный свой китель.
Ну, пора!.. Приглашали к семи.
Как я дерзко хотел вас в пампасы похитить!..
А в итоге стал другом семьи.
«В МОСКВУ, В МОСКВУ!..»
(Случай с чужим лирическим героем)
Поставила громко два стула
И робко представилась: «Роза».
И так его к ней потянуло,
Как тянет поэта на прозу.
Спросила: «Вам нравится Тула?..»
Просила сыграть на гитаре.
И так его к Розе тянуло,
Как в Грозном тянуло к Тамаре.
Пельмени едва развернула,
Вернулись с работы два брата…
И так его прочь потянуло,
Как тянет поэта
обратно…
ЛИРИКА ПОВЫШЕННОЙ ЛИРИЧНОСТИ
Судъбинность, исповедальность, неизбывность… Воплотить высокое это триединство в стихах — вот что являлось сверхзадачей автора лирики повышенной лиричности…
Автор
ОБРАЩЕНИЕ К ЛИРИЧЕСКОМУ ГЕРОЮ
Влюбленный!
Днем сегодняшним живи!
Так лучше — и приятней, и полезней.
В «уа» младенца слышится «увы».
А всякая история любви,
Она всегда — история болезни.
ИЗ ЛИРИЧЕСКОГО ДНЕВНИКА
…Зачем ты так собою хороша?..
С какою целью, ну скажи на милость?!.
Опять зашлась в смятении душа —
И в направленье пяток устремилась.
Что хорошо во мне, так это вкус.
Хорош я не собою,
а — тобою.
Тебя избрав, люблю, не берегусь!..
Строенья на песке досрочно строю
Нам в них не жить — так что ж, вообще не жить?!.
А есть ведь нерешенные задачи.
Кто знает, может, стоит их решить —
И на меня посмотришь ты иначе.
И вдруг увидишь… (обрыв)
ЛИРИКА ДАЛЬНЕГО СЛЕДОВАНИЯ,
или
Опыт лирического освоения заданной темы
Я научился ездить в поездах —
Не падая ночами с верхних полок.
…О, как железно брал дорожный страх —
Спать наверху,—
а путь далек и долог!
И едешь, вперясь в близкий потолок
И сознавая: падать — так ужасно!..
Но не упасть, заснув,
увы, ни шанса.
А путь настолько долог, что — далек.
Бывало так: лишь разговор умолк,
Плотнее в полку норовил я вжаться.
«Держаться! — я твердил себе. — Держаться!
И я держался.
Но заснуть не мог.
Засну же — пробуждаюсь от паденья.
И снова — бденье!..
Увы, не успевало окрылить
(Ни разу)
ощущение полета…
Чего греха да и стиха таить,
Насмешливо сочувствовал мне кто-то
Иные же соседи по купе
Зевали, уходя под одеяло.
Но шел я в кассы вопреки судьбе,
Что вновь билет наверх
определяла!..
Я молод был, понятные дела.
Мне говорили спутники: «Мальчишка!»
Но поездами
падал я — и шишка
На лбу
печатью опыта была.
В каких ни падал только поездах —
И в пассажирских, и в международных
Не счесть моих падений принародных!.
Но падал я за совесть — не за страх.
Не различая ни чинов, ни лиц,
Я честно падал — и прослыл поэтом.
Я падал вниз, но я не падал ниц!
Я не ронял
