Ливитии свободно передвигаются из провинции в провинцию. Если ты поступаешь на службу или выходишь замуж за жителя соседнего государства, то ты становишься его гражданином.
Теперь мне придется вернуться домой, и снова быть обузой для семьи. От отчаяния и стыда я закрыла глаза. Изменить что-либо уже невозможно. Меня выведут к столбу возле здания командования и отберут форму публично, а потом отправят в Орсию с позором. Я видела такое не раз, это унизительно. Могу себе представить, сколько будет злорадных лиц, я ведь буду первой отчисленной среди девушек.
Сидя в своей камере, я слышала, как просыпается школа. Рекруты сновали туда – сюда, выполняя свои обычные утренние обязанности. Клай уже в столовой, мы сегодня должны подавать завтрак. Она наверняка места себе не находит от беспокойства, но новость разлетится быстро. Брай расскажет о случившемся всем, кого встретит на пути и проследит, чтобы через час о моем падении узнала каждая собака в школе.
Я провалилась в сон, тяжелый и тревожный. Во сне я снова бежала сломя голову, постоянно спотыкаясь и падая. Мне снилась та сцена, которую я застала в гвардийской деревне, кровь и крики были такими натуральными, словно я снова проживала все это на яву. Когда я проснулась, уже стемнело. Грязь, что покрывала меня засохла, и рука окончательно онемела. Брай и Дейт не выполнили приказа и не отвели меня к лекарю, такое пренебрежение к приказам, может привести к тому, что я потеряю руку. Тело промерзло до костей, и я ужасно проголодалась, а в камере была лишь кружка с водой. Охранники видимо принесли. Я жадно выпила всю воду и ощупала лицо. Глаз заплыл, и кровь запеклась, возможно, будет заражение. На руку было страшно смотреть. Такого желания помыться я еще никогда не испытывала. Мне кажется, окажись я в купальне прямо сейчас, буду сдирать грязь вместе с кожей, только чтобы избавиться от всего, что произошло со мной этой ночью.
Когда прозвучал отбой, двери моей камеры открылись, и вошел Брай. Этого мне только не хватало. Видимо, они с Дейтом напросились охранять меня, это единственное чем я могу объяснить их пребывание здесь после отбоя. Дейт не заходил в камеру, но я знала, что он рядом.
– Справедливость! Вот как это называется, маленькая тварь. Помнишь, еще на первом году твоего обучения я сказал, что ты уползешь отсюда с позором. Девкам не место среди нас. Я вбивал тебе эту мысль день за днем, и оказался прав. Я уже боялся, что ты продержишься еще полгода, но ты порадовала меня. – Он подошел ближе и опустился на корточки напротив меня. Его довольное лицо было таким мерзким, что мне непреодолимо захотелось плюнуть в него, что я и сделала. Мне уже нечего терять, ибо мое дело гиблое, но сделать это я хотела все эти чертовы три года. Ярость полыхнула в глазах Брая, и он ударил меня кулаком в лицо. Падая, я ударилась головой о стену и задохнулась от боли.
– Что у вас тут происходит? – голова Дейта просунулась в дверь.– Брай, дружище не перестарайся, нам влетит за дополнительные увечья.
– Расслабься Дей, все под контролем. Она уже, никому не нужный, кусок мяса и завтра ее вышвырнут за ворота, а потом и не вспомнят.
– Ну как скажешь.– И Дейт исчез так же быстро как появился.
– Ну вот, мы снова одни. Я бы напомнил тебе ту прекрасную ночь, когда ты была еще соплячкой, но ты настолько грязная, что противно даже смотреть. Наконец-то, ты нашла свое место. – Сказал Брай и ударил меня ногой в живот.
Я была в ступоре, такое редко со мной случалось, но напоминание о том, что произошло более трёх лет назад за казармами, ошеломило меня. Конечно, я никогда не забывала, что пережила в ту ночь и то, как хотела сбежать после случившегося, но я зацепилась тогда мыслями за Клай. За то, что мне нужно было выходить ее, что она нуждалась во мне. И я осталась. Я никому и никогда не рассказывала, что Брай и Дейт сделали со мной, потому что боялась показаться слабой девчонкой, которой, по сути, и являлась тогда. Но его издевательства заставили меня стать лучшей среди одногодок. Я всегда побеждала его в поединках один на один, и это выводило его из себя. Поэтому почти каждый раз после проигрыша он со своими прихвостнями подкарауливал меня и бил, пока они меня держали.
Я хорошо дралась и была ловчее и проворнее чем он, но сейчас ужас той ночи застал меня врасплох. Только бы Брай не передумал и не решил повторить. Теперь я была рада, что они не отвели меня к лекарю, ведь старик Бриан заставил бы меня сначала помыться, и тогда я не смогла бы избежать этой пытки.
Тем временем, пока я пребывала в шоке, Брай наносил мне удар за ударом. Вся сила его ненависти обрушилась на меня. Рука совсем повисла и пару ребер сломано точно. По лицу ударил лишь раз, хитрый. Так бывало и раньше, он старался не оставлять следов, видимых по крайней мере и всегда вовремя останавливался. Так что завтра, когда меня вызовут на допрос, никто ни о чем не догадается. На то и был расчет.
– Брай! Брай! – Дейт, пятясь, зашел в камеру, не спуская глаз с того, что было за дверью. Лицо его было похоже на белое полотно. – Посмотри сюда. Он что пускает его шляться по территории без присмотра?
– О чем ты Дей?– обернувшись, недовольно процедил Брай.
– О нем!!!
Мы все посмотрели в ту сторону, куда указывал на смерть перепуганный Дейт. Волк вошел в камеру и двинулся прямо ко мне. Парни медленно попятились и вжались в стену, схватившись друг за друга в поисках поддержки. Зверь подошел ко мне, посмотрел прямо в лицо и спокойно улегся в ногах. Мы все не в силах были сказать ни слова. Дейт и Брай, пятясь назад, вышли из камеры и больше не появлялись.
Волк до самого утра лежал у моих ног, и сначала я боялась даже дышать. Собаки порой могут быть непредсказуемы, но волк это умное и хитрое животное, и смертоносное. Когда все тело затекло, я пошевелилась и попыталась сесть, но он даже не поднял головы и не посмотрел на меня. Это было как сигнал к действию. Я села, положив локти на колени, и уронила голову на сцепленные руки. Волк поднялся и потянулся, а потом просто подошел ближе и уткнулся мокрым носом в мои
