о чем из этого. Все из-за унижения. Кроме того, если бы ему действительно было любопытно, ответ было бы не так сложно найти. Ему просто нужно было вспомнить свои поступки в прошлом.
Я благодарна, когда он меняет тему разговора.
— Маркус, который женился на Присцилле Коуэлл, руководит «Коуэлл и Абрамс Энтерпрайзиз». На данный момент это одна из лучших маркетинговых фирм в стране. Сальво предположил, что, поскольку мы оба лично инвестируем в «Джонс и Галлум», тому, кто не будет выбран генеральным директором, скорее всего, предложат другую должность. Спорю, что это будет этот офис.
— Значит, ты останешься здесь, а я позабочусь о бизнесе моего отца.
Он игнорирует меня.
— У наших ресторанов огромный потенциал, и Маркус это понимает. Мы обсуждали это со всех возможных точек зрения. Знаю, ты не так часто бываешь здесь, но, если захочешь о чем-то поговорить, он будет хорошим собеседником.
— Конечно, — говорю я, немного ошеломленная его внезапной любезностью. — Я обращусь к твоему хорошему другу за информацией, чтобы победить тебя в самой важной битве в нашей жизни. Звучит, как надежный план, Карвер.
— Так и есть, — настаивает он. — У нас стагнация. Совет директоров прав. Нам нужно сделать что-то масштабное.
— Нам нужно сделать что-то разумное.
— Ты говоришь прямо, как твой отец, — стонет он.
— А ты говоришь, как твой.
В воздухе над его столом нависает напряжение. Он с тяжелым вздохом откидывается на спинку кресла.
— Абсолютно немыслимо, что мы дошли до такого.
— До чего?
— До… этого. Сидим в моем офисе и спорим о возможном развитии этого бизнеса, когда Совет директоров должен был сделать все необходимое еще неделю назад. Мы продвинулись бы намного дальше.
— Я много времени потратила на дорогу. Уж, прости, — пожимаю плечами.
— Нам придется поработать над твоим отношением к этому делу.
— У меня все в порядке. Только из-за тебя я становлюсь такой грубой.
Его глаза темнеют, уголки губ приподнимаются.
— Как по мне, в тебе нет ни капли грубости.
— Хорошая попытка, — говорю я, игнорируя то, как сжимаются мои бедра. — Я надеюсь, твои управленческие способности лучше, чем навыки межличностного общения.
— Я прошел долгий путь с тех семи минут в шкафу. — Он улыбается мне так дьявольски, что, хотя и не хочу реагировать, я вздрагиваю. — Если хочешь вновь познакомиться с моими способностями, шкаф вон там, милая.
Я встаю на ноги, кладу руки на стол и наклоняюсь вперед.
— Пошел. Ты, — шепчу я, прежде чем оттолкнуться и направиться к двери. Стук моих каблуков по кафелю смешивается с низким рокотом его смеха позади меня.
Я слегка покачиваю бедрами, зная, что он пялится на мою задницу.
Если честно, я совсем не против.
Даже сейчас, я могла использовать это против него.
Глава 4
Эмити
— Как все прошло? — Голос Хэлли настигает меня, как только я вхожу в свой кабинет.
Прохожу мимо своей лучшей подруги и ассистента, направляюсь к большому столу из красного дерева, который будет моим, пока Совет директоров не сделает свой выбор. Она наблюдает за мной с ежедневником на коленях, ожидая моего ответа.
Манхэттен у моих ног. Шум и суета того, что по сути является центром мира, всего несколькими десятками этажей ниже.
Этот вид самый любимый с детства. Помню, как сворачивалась калачиком на горчично-желтом диване в углу, пока мой отец работал субботним утром. Я могла сидеть часами, наблюдая за людьми, занимающимися своими повседневными делами. Это зрелище, по которому я скучала, но не больше, чем по виду из моего офиса в Лос-Анджелесе.
После окончания школы я получила стипендию в Университете Южной Калифорнии. Мне нужно было начать все сначала, найти место, где могла заново открыть себя. Дети, с которыми я выросла — Карвер, Маркус и Присцилла — все видели во мне девочку, уткнувшуюся носом в книгу. Я не была красивой, как они, или безумно талантливой. У меня был нос моего отца — не очень-то лестный для семнадцатилетней девушки. С тех пор я исправила его, но для них я все еще была ботаником, да и сейчас в глубине души им остаюсь. А после фиаско с Карвером в шкафу — просто посмешищем.
— Значит, все прошло хорошо, да? — Хэлли хихикает.
Обдумывая ее вопрос, тень улыбки появляется на моих губах, когда вспоминаю, как часто он выглядел не в своей тарелке.
— Все прошло лучше, чем я ожидала.
— Просто для ясности, я случайно увидела его в лифте, когда поднималась наверх.
Я смотрю на нее через плечо.
— Не начинай……
— Ты имеешь в виду это в фигуральном или буквальном смысле?
— Хэлли…… — простонала я.
— Интересно, это все равно, что переспать с боссом или врагом?
— Это было бы все равно, что переспать с сыном Дьявола.
— Это объясняет уровень жара, — говорит она, обмахивая лицо. — Боже милостивый, Эмити. Я была немного не готова к…… этому.
Закатив глаза, я опускаюсь в кресло. Карвер всегда вызывал подобную реакцию у женщин. У него всегда был определенный образ — представитель высшего общества с внешностью плохого мальчика. Что-то вроде: «Я отвезу тебя в гости к твоей бабушке на поздний завтрак, а потом трахну на веранде, (sunroom — закрытая веранда, крыльцо) пока она будет ждать тебя внутри».
Мне никогда не нравился Карвер Джонс. Всем остальным нравился, но не мне. Я поздно расцвела, мальчики меня по-настоящему не интересовали, пока мне не исполнилось шестнадцать или семнадцать. Они раздражали меня своими детскими играми и грубым юмором. Итак, когда я сидела на подоконнике и читала книгу, и обнаружила, что бутылка, которую они крутили, каким-то образом остановилась на мне, я подумала, что это шутка. Когда поняла, что нет, я была слишком застенчива, чтобы отказаться. Ведь это был Карвер. Он просто схватил меня за руку, завел в шкаф, и я думала, что он будет рассказывать глупую историю, пока не истекут семь минут.
Только он не сделал
