— Урон +2.
— Ограничения — нет.
— Прочность — 55/55.
Это последний приобретенный отцом артефакт. Родители подарили его утром в день моего рождения. За несколько часов до гибели…
С собственным телом и маленькой котомкой позволяют кое-как справляться три жалкие единички силы. Все благодаря невзрачному на вид колечку.
— Стальное кольцо.
— Категория: Простой.
— Сила +2.
— Ограничения — нет.
— Прочность — 30/30.
Как-то спросил у отца, почему эти простые вещи настолько ценны. Оказалось, по нескольким довольно весомым причинам.
Во-первых, артефакты Древних не имеют ограничений. Это значит, кто угодно, независимо от уровня и показателей характеристик, может носить их.
Во-вторых, невзирая на малые показатели, в будущем я смогу улучшить их категорию. Я пока не знаю как, но это возможно.
В-третьих, но это только слухи, после улучшения показатели уже существующих характеристик не только увеличиваются, но и добавляются несколько новых.
И последнее из известных: эти предметы маш… машшс… масштабиру-ем-ые… Это когда значение моего уровня суммируется ко всем характеристикам предмета. Имей я сейчас первый уровень, все характеристики на моих артефактах увеличились бы на единицу. Эх… мечты… мечты…
И еще… Это уже рассказала Далия. Изделия Древних могут распознать только те, у кого высокие показатели «разума». Для простых обывателей это обычные, ничем не примечательные предметы.
А что касается внешнего вида… Богато украшенное золотое кольцо на пальце сына шахтера однозначно возбудит нездоровый интерес. Так что невзрачность и незаметность — это как раз то, что мне нужно. Ведь изделия Ушедших — штучный и дорогой товар. Незачем привлекать ненужное внимание — это одно из первых правил, которому научил меня отец.
Именно поэтому каждый раз с новым артефактом в нашем доме появлялась Далия, целительница, помогавшая моей матери при родах и ставшая другом нашей семьи. Благодаря этой маленькой хитрости отпадали всяческие вопросы. К примеру, почему больше двух лет лежавший пластом мальчишка вдруг начал ходить.
Отсюда и возникало логическое объяснение, почему глава артели рудокопов снова идет в банк за очередной ссудой — работа целителей стоит дорого. Особенно такой, как Далия. Кстати, мама как-то проговорилась, что не кто иной, как старая врачевательница, находила отцу изделия Древних. За посредничество он платил ей некий процент.
Я подозревал, что родители отдают большие суммы для того, чтобы их сын смог жить как обычный ребенок, но сумма долга с набежавшими процентами впечатляла. Отдавая дом, землю и все наше хозяйство, я все еще оставался должен банку почти сотню золотых. Хотя уже не банку… А какому-то Бардану…
Последний раз переступая порог отчего дома, я обратился к боссу грузчиков:
— Господин Дрегер, не затруднит ли вас сказать мне — кто такой Бардан?
Гигант тяжело вздохнул и, пряча мрачный взгляд, ответил:
— Бардан — ланиста. Хозяин гладиаторских ям.
Глава 2
За 2 года до описываемых событий.
— Итак, внимание!
Зычный голос наставника Друма прогремел на всю пещеру. Рыжебородый крепыш из артели, конкурирующей с артелью отца, преподавал нам основы шахтерской науки.
— Сегодня вы все возьмете в руки инструмент рудокопа! — рычал он, хмуро вглядываясь в наши детские лица.
Затем взгляд его колючих черных глаз остановился на мне.
— Кроме Эрика Бергмана, разумеется. — Его широкий, как у жабы, рот расплылся в ехидной улыбке. Обнажая ряд желтых кривых зубов.
Мои бывшие одноклассники как по команде посмотрели на меня и весело загоготали. Особенно радовалась белокурая Мия, самая красивая девочка в классе. Окруженная стайкой подружек, тоже симпатичных, но не таких красивых, она была похожа на королеву.
Отец Мии, Хрут — один из двенадцати старейшин Орхуса, был на ножах с моим. В городе еще долго обсуждалась новость, как Бергман-старший чуть было не набил морду Хруту. Чванливому старейшине вдруг не понравилось, что в школе рядом с его дочерью учится жалкий багнутый калека.
Правда, потом дело дошло до суда. Хрута поддержали остальные старейшины, а за ними и родители моих одноклассников. Мол, я своей неполноценностью торможу развитие остальных детей. На охоте, например, ослабляю своим присутствием группу. Урона не наношу, а на добычу якобы претендую. Плюс наставникам лишняя морока — вечно следить, чтобы «этого недоделанного» случайно какой моб не пришиб. Источник-то жизни всего десяток единиц… На один укус крысюку-мусорщику.
В теории оно, конечно, так и выглядело, но на практике — трофеями со мной никто никогда не делился. Наставникам на меня было плевать. Выжил — хорошо, помер — сам виноват.
С добычей ресурсов тоже проблема. Инструмент и ресурсы все с ограничением. Минимум с первого уровня. Да что говорить! Я даже не все мамины блюда мог есть. Только те, у которых нолик стоит. Самые элементарные — хлеб, масло, мед. По-простому, без всяких изысков приготовленное мясо или каша. То еще мучение, когда видишь, как лопают сладости другие дети…
В итоге тот суд постановил убрать меня из школы. Но мне разрешили быть вольным слушателем. Присутствовать на занятиях. С формулировкой: «смотреть можно, но руками не трогать»… Естественно, наставники ответственности за меня не несли…
В руках у Друма появилась небольшая кирка. Отец показывал мне такую. Маленькая, учебная. На пять единиц урона.
— Объясняю и показываю только один раз! — гаркнул наставник. — Вот так хватаетесь за рукоять! Делаете замах! Бьете!
Сталь, выбивая десятки мелких искр, вонзилась в породу. Друм без особых усилий надавил на древко и сковырнул первый булыжник.
— Готово! Всем все ясно?!
Ему утвердительно ответил нестройный хор детских голосов.
— Ну, раз все ясно, тогда кто
