– И? – односложно отвечает последний, видимо, заинтересованный исключительно добычей миллиардов.
– И готовит вкусно, – не успокаивается Толя.
На что Давлатов кидает:
– Сиськи классные, задница шикарная. Что вдуть хочешь?
Дальше разговор не слышу. Но понимаю, что мужчины хотят секса. А любовь – это чушь.
Проходит неделя, и я уверена, что не люблю большие дома, что моя квартира в пятьдесят квадратов идеальна, потому что мы с Лизой постоянно что-то моем. Больше я не готовлю, а секс-босса вижу только издали. И он на меня не обращает внимания. То есть совсем. Зато на меня поглядывает Анатолий Воропаев, Как оказалось, так зовут начальника службы безопасности Давлатова, которому понравились мои блинчики. Наверное, хочет вдуть. Но я ему не дам.
Чудесный майский вечер, когда я почти добралась до кровати, был прерван Лизой, которая позвонила мне на сотовый и начала выть, хлюпая носом:
– Я в ванной-ой кра-а-ан сломала.
– Лиза, ну, как так-то?
– Приди, пожалуйста, я-я-я н-не знаю, ч-что делать.
– Можно подумать, я знаю, – бухчу я, но иду, – Где ты?
– На втором э-этаже.
Возвращаюсь из коттеджа в дом, поднимаюсь на второй этаж, где по вою нахожу место аварии с зареванной Лизой. Почему-то вспоминаю иллюстрацию к стихотворению "Дед Мазай и зайцы", где дед плывет в лодке с зайцами. Кое-как перекрываю воду, при этом меня так хорошо окатывает водичкой. Со злости куда-то выбрасываю дурацкий кокошник с головы. Просто превосходно! Я в мокром платье собираю воду с пола и молюсь, чтобы ничего не было испорчено в этой антикварной лавке, а то мы вовек не расплатимся. Лиза пытается помогать, но больше мешает. Я психую и отправляю ее к нам в комнату, а сама убираю остатки наводнения. Черт! Я же стреляю хорошо. Может в киллеры податься? Вожусь долго, но, в конце концов, побеждаю воду и выхожу в коридор. Я оказываюсь напротив хозяйской спальни. А по коридору мне навстречу идет Давлатов.
Сергей
Отвратный день. Все не то и все не так. Домой попадаю около полуночи. В доме никого не должно быть. Не люблю посторонних на своей территории. Жанна это знает и поэтому инструктирует прислугу, чтобы та не путалась у меня под ногами. Сделали работу, а дальше изображайте привидений. Поднимаюсь по лестнице к себе, но в коридоре вижу Дину. В мокром платье, которое прилипло к груди, облепило ноги. Волосы, так как и тогда, когда она готовила мне завтрак, распущенные, струятся по плечам и спине. Видно, что тоже влажные. Это что еще за дела?
– Почему в таком виде? И что ты здесь делаешь? – спрашиваю, и голос звучит грубо и зло.
Как там ее Воропаев назвал – наглая? Толик разбирается в людях, потому что в ответ слышу без всякого там почтительного придыхания:
– Кран сорвало.
Да и смотрит она на меня недовольно. А еще врет и не краснеет. Потому что, если бы у меня в доме начало срывать краны водой, я бы не поленился найти тех сантехников, которые их так «хорошо» установили. Поэтому без колебаний озвучиваю свое видение ситуации:
– Трахалась, что ли, с кем-то в ванной и кран сломала?
Зеленые глаза широко распахиваются, хорошо хоть рот не открывает от удивления. Но уже через секунду раздраженно шипит:
– Толя вдул. А ты, что, против?
Тут уже охреневаю я. Субординацией тут и не пахнет. Я привык, что у меня исполнительные директора на цыпочках ходят, а тут какая-то поломойка?! Чувствую, как от гнева сужаются глаза, и сводит скулы:
– Когда это мы на «ты» успели перейти, а?
– Да, вот, я тоже этот момент упустила, – у нее от гнева глаза меняют цвет на серо-зеленый.
– Крошка, а хамить, мне не надо, – делаю шаг к ней и хватаю за руку. – Сейчас вые*у тебя, а потом можно и поговорить хоть на «ты», хоть на «вы».
Второй рукой по-хозяйски задираю платье, так что видны трусы, обычные, черные, без всяких кружев. Глаза у стервозины распахиваются еще шире, когда, казалось бы, куда шире-то. Ноги стройные, сильные, со смуглой кожей. Понимаю, что хочу ее потрогать и по коже ног, и между ними, а еще потискать за грудки. От одного предвкушения член встает. И почему нет-то? Даже если она не захочет, то помешать мне не сможет. Жаловаться побежит? Куда? Деньги решат любой вопрос. Проверено не раз. Во всяком случае, я не настроен сейчас бессмысленно мучиться от эрекции, тем более, что моего дружка есть кому уложить. За руку дергаю ее на себя, она впечатывается в мое тело и ощущает, что у меня стоит. На её лице удивление. Но удивляться поздно. Нечего было меня дразнить.
Дина
Он меня хочет?! Шок – это по-нашему. Но ситуация неоднозначна. Конечно, я в курсе, что нужно держать язык за зубами, когда разговариваешь с начальством, но это у меня плохо получается. Давлатов чем-то явно разозлен и был таким еще до того, как встретил меня в коридоре. Он спортивный, сильный, выше меня и тяжелее. Я прикидываю свои шансы справиться с ним, а также соображаю, хочу ли с ним справляться. Я взрослая женщина и врать себе не люблю. Я залипла на нем сразу же, как увидела. На мужиков я обычно так не реагирую. Ну, ходят они, и ходят, козлы двуногие. А тут мне очень, очень хочется узнать, каково это, когда он внутри меня. Однако, кто же знает, как развлекаются эти богатые? А если после его развлечений мой хладный труп всплывет где-то вниз по Москве-реке?
Пока я все это обдумываю, мужчина вталкивает меня в свою спальню, вжимает в себя уже двумя руками, одна из которых проскользнула под мои трусы и немилосердно сжимает мне ягодицу, то надавливая сильнее, то чуть ослабляя натиск. Между ног чувствую сильнейшее напряжение, которое отдает в пальцы ног. Он ведет носом вниз к основанию шеи и ощутимо прикусывает там за кожу. Никуда не побегу. Хочу его сильнее, чем мороженное в детстве.
Меня отпускают на секунду. Сергей смотрит мне в глаза, как удав на кролика, протягивает руки к воротнику платья и разрывает верх платья до пояса. На мне черный спортивный лифчик. Он задирает одну его чашечку вверх, освобождая правую грудь, большим пальцем руки проводит по соску. Я уже теку, как последняя бля*ь. Не хочу быть приличной. Хочу, чтобы мне было хорошо. А то, что он умеет делать не просто хорошо, а улётно, в этом даже не сомневаюсь. Он рукой стискивает мою грудь, мне почти больно, но хочется дальше. Второй рукой сдергивает мои трусы. Правильно, они уже мне не нужны. Они падают к моим ногам на пол, и я переступаю через них. Внутри противно разливается неудовлетворенное желание. Он толкает меня на кровать, придавливает собой. Он молчит, я тоже молчу. И так все понятно.
Мне хочется, чтобы он потрогал меня по киске, поэтому хватаю его за руку и направляю ее себе между ног, но этот гад решил довести меня до припадка, потому что, несмотря на проявленную до этого агрессивность, он указательным пальцем руки слегка проводит между двумя маленькими половыми губками, чуть задевая клитор. Он лежит на мне, и я чувствую внушительный бугор в его брюках. Сергей сдирает с себя пиджак и зашвыривает его куда-то в сторону. Его рука возвращается к моей киске и на этот раз он сжимает ее ладонью, делая больно. А я возбуждаюсь сильнее. Мне кажется, еще чуть-чуть и я заору: «Отъе*и меня». Остатки разума вышибает после того, как он впивается своими губами в мой рот, а два пальца руки проталкивает мне во влагалище. На вкус он приятный, губы сухие и теплые. Он начинает в одном темпе двигаться у меня во рту языком и толкаться пальцами внутрь меня. Потом дает мне вдохнуть и приказывает:
