в тупике.
Начинаю корить себя за свой длинный язык. Стас ещё не готов принять меня. Но не могу больше ждать. Это как сумасшествие, я больна им. И нет лекарства от этой дрянной болезни.
Забираю наши вещи и выхожу вслед за ним. Стас замечает меня и кивает головой в сторону машины. Без слов понимаю, что он от меня хочет. Ловлю в воздухе холодные ключи, открываю дверь и залезаю в авто.
В салоне довольно прохладно. В нос бьёт приятный запах хвойного ароматизатора. Со второй попытки завожу машину и включаю печку. Проходит довольно много времени, прежде чем Стас возвращается.
— Замерз? — задаю глупый вопрос. Очевидно, что да. Дисплей показывает, что температура упала до минус семнадцати градусов. Хмурый хозяин Мазды молчит, даже не смотрит в мою сторону.
Не обдумывая свои действия, хватаю его ледяные руки и притягиваю ближе к своим горячим губам, в надежде согреть их теплым дыханием. Но вместо этого легкими прикосновениями начинаю целовать. Стас замирает, отдергивает руки, резко притягивает меня к себе и грозно шепчет на ухо:
— Соня…если так продолжится, придется прекратить наше общение, — пытается остановить меня угрозами, — забудь, слышишь, забудь о своей чертовой любви ко мне.
Хочется рассмеяться в его хмурое лицо истерическим смехом. Наивный, а ещё меня называет маленькой.
— Любовь для тебя, что лампочка? — спрашиваю в недоумении, — раз и выкрутил?
Смотрит на меня уставшим взглядом, не отвечает. Откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза.
— Так, ладно, поехали. Я чертовски устал. Отвезу тебя домой. А ты подумай над своим поведением, — на этом заканчивает наш разговор.
Весь путь до дома едем молча. Стас в принципе не любит разговаривать за рулем, предпочитает быть полностью сосредоточенным на дороге. Да и я не в настроении что-то обсуждать. Хочу под расслабляющий душ и спать. Поскорее бы уже закончился этот мерзкий день.
И моё желание исполняется. Не замечаю, как погружаюсь в сон. Просыпаюсь в тот момент, когда Волков открывает дверь квартиры и на руках заносит меня внутрь. Хорошо, что у него есть дубликат ключей.
Ничем не выдаю своё бодрствующее состояние, делаю вид, что сплю.
Мужчина на цыпочках идет в сторону спальни, стараясь не разбудить меня. Осторожно укладывает на мягкую кровать, снимает зимнюю куртку и обувь. Садится рядом, чувствую, как прогибается матрац от тяжести его тела, тяжело вздыхает.
— Соня, Соня, Соня, — как мантру повторяет мое имя, будто пробует на вкус, — моя маленькая Соня. Куда делась та прелестная милая девочка с длинными косичками, которая и думать не думала о любви к зрелому мужчине.
Так и хочется крикнуть ему, что она выросла. Но продолжаю тихо и мирно посапывать, в надежде услышать что-нибудь интересное.
— Ты разбиваешь мне сердце. Я никогда не хотел такого исхода. В один момент ты стала для меня родной, как моя Уля, — неожиданно признается мой ночной гость. А я лежу и не понимаю, кто такая Уля? Всех его бывших подружек знаю в лицо. С одной, наиболее настойчивой, даже пришлось разбираться втайне от самого Стаса.
— Никогда не забуду тот момент, когда впервые увидел тебя. Ты была такой напуганной, беззащитной и потерянной. Мне сразу же захотелось оберегать тебя от всего зла вокруг. А оказалось, что злом для тебя стал именно я. Человек, который причиняет боль, потому что не может ответить на твои чувства, — Волков прекращает свой короткий монолог, встает и уходит. Напоследок слышу звук закрывающейся двери. И в квартире воцаряется гробовая тишина. Спустя некоторое время разрываю эту мертвую тишину отчаянным стоном, насквозь пропитанным болью. Удивительно устроенный мозг решает, что с меня на сегодня хватит потрясений, и мгновенно засыпает.
Глава 3
Непрекращающаяся дверная трель возвращает меня в сознание. Еле как поднимаюсь с кровати и иду в сторону прихожей. Кого нелегкая принесла в такую рань, да и ещё в субботний день.
Открываю железную входную дверь, и передо мной предстает довольно интересная картина. На пороге стоит растрепанная Настя Сорокина без грамма косметики, хотя мой внешний вид не лучше.
На ней белый лабораторный халат, явно не по размеру, а на ногах огромные мохнатые тапки, имитирующие лапы медведя. Меня забавляет её новый образ. Хорошо, что она живет этажом ниже, иначе где я ещё увижу такое удивительное создание. В школу она одевается по высшему разряду. Неизменная короткая юбка, высокие каблуки и яркий макияж. Огненные волосы выделяют её из толпы, а мелкая россыпь веснушек добавляет шарма.
Я же, в свою очередь, предпочитаю удобство. У меня только одна пара туфель и никакой короткой одежды. К тому же Стас запрещает такое носить, чтобы лишний раз не провоцировать мужчин в темных переулках. Всякого насмотрелся на своей работе. А ещё в моей сумке всегда лежит муляж пистолета и газовый баллончик. Подарки Волкова. Когда спросила, чем человеку может помочь игрушечное оружие, он ответил, что вряд ли кто-то захочет выяснять, настоящий пистолет или нет, но даст время, чтобы успеть сбежать.
— Ты чего в такую рань? — вместо приветствия выдаю своё недовольство.
— Феникс, ты совсем оборзела? Время видела? Уже полдень. Я тебе со вчерашнего дня тысячу раз позвонила, ты чего трубку не берешь? — подруга кидает на меня рассерженный взгляд и залетает разъяренной фурией в квартиру, — я же переживаю. Убежала вчера сломя голову, ничего не объяснила.
— Я тебе всё расскажу, только тише, пожалуйста, — нет сил выяснять с ней отношения, голова итак гудит.
Жестом руки, приглашаю её на кухню и наливаю нам по чашке ароматного кофе с молоком без сахара. Мы удобно устраиваемся за обеденным столом. Настя молчит, при этом внимательно меня рассматривает, делая какие-то свои выводы.
— Это из-за Стаса, да? — вопросительно выгибает бровь. Вот всё она видит и знает. Читает меня как сканер, порой это даже раздражает.
— Отчасти, — даю короткий ответ, не желая продолжать этот разговор. Настя к моей безответной любви относится скептически. Да и к Стасу не особо расположена, не знаю, за что она его невзлюбила.
— Бабушку вчера в больницу отвезли, а телефон с беззвучного режима забыла снять, — меняю тему разговора.
— Мама дорогая, что случилось? — резко осипшим голосом интересуется подруга, напрочь забывая о Стасе.
Настя обожает мою бабушку. Любит беседовать с ней о жизни на нашей уютной кухне за чашкой травяного чая. Бабуля же откармливает её фирменными пирожками.
— Инфаркт, но сильно не беспокойся, — начинаю сразу же успокаивать, иначе устроит мне фонтан из слез. Она особа впечатлительная, — состояние стабилизировалось, сейчас ба восстанавливается.
Говорю всё это и понимаю, что пытаюсь утешить и
