он мне в лицо.
— Потому, что ты никогда не мог взять то, что отвергал, — возразила я. Он сказал мне оставить его в покое. Я так и сделала, а потом он трахнул тысячу девушек после меня, выставляя каждую из них напоказ. Когда я заинтересовалась еще одним мужчиной, кроме него, он сошел с ума. Однако Кинг был из тех, кто может вонзить нож в сердце, а потом притвориться, что истекает кровью.
— Потому что ты лживая шлюха. — Шипел он.
Я огрызнулась.
— Иди к черту. Слезь с меня! — Что бы я ни сказала, Кинг собирался верить в то, что хотел, поэтому я не собиралась с ним спорить. Полагаю, мне придется терпеть его всего пару дней. Либо полиция придет за мной за то, что я сделала с Эллисом, либо Эллис придет за тем, что я сделала с ним. В любом случае, мне не пришлось бы долго иметь дело с Кингом и мамой.
— Не сейчас. Я пришел в твою комнату не просто так. — Его пальцы все еще сжимали мое горло, когда его вторая рука исчезла под простыней. Он провел холодными кончиками пальцев по моей груди. Следом своим теплым языком, а потом острыми зубами, слегка прикусив сосок.
— О Боже… — Из меня вырвался хриплый шепот.
Он отпустил мою руку, которую держал, чтобы помассировать бедро. Мозолистые пальцы впились в мягкую плоть, отчего по коже побежали мурашки. Я немедленно и безуспешно попыталась оттолкнуть его. Но он снова схватил меня за руку.
— Не заставляй меня делать это, Кинг.
Он мрачно усмехнулся.
— Я помню, как говорил тебе тоже самое в ту ночь, когда ты умоляла меня. «Прикоснись ко мне, Кинг». — Он насмехался над моими словами. — Ты помнишь, как говорила это?
Я сжала руку в кулак. Я не собиралась позволить ему выставлять меня полной дурой. Он хотел меня тогда так же сильно, как и я его.
— Нет. Сам к себе прикасайся. — Я знаю, что это прозвучало по-детски, но это все, что у меня было в данный момент.
Он наказал меня за непослушание, зарывшись головой в изгиб моей шеи и впившись зубами в нее. Он прикусил, надавив при этом достаточно сильно, чтобы причинить боль, но не поранив кожу. Он грубо пососал ее, прежде чем приоткрыть рот.
— Прикоснись ко мне! — прорычал он так глубоко, что я почувствовал вибрацию его голоса.
Низ живота начал пылать.
— Нет. — В голосе послышались жалобные нотки. Я ненавидела это. Ненавидела чувствовать себя восемнадцатилетней девчонкой, которую Кинг привык контролировать.
Одним быстрым движением он сманеврировал так, что оказался в сидячем положении, и оседлал мои бедра. Используя свой вес, он продолжал удерживать меня. С силой он схватил руку, которая была зажата подо мной. Мой сжатый кулак парень поднес к своей правой груди. Он сжимал мое запястье до тех пор, пока его хватка не стала настолько болезненной, что я подумала, оно вот-вот сломается. Ничего не оставалось, как разжать руку. Когда я это сделала, он провел ею по твердой поверхности торса, животу, затем засунул ее в боксеры. Он остановился, когда моя рука наткнулась на твердую, неподатливую плоть. Его член был горячим, хотя кончики пальцев были холодными.
— Видишь, как ты меня заводишь. Погладь его. — Я больше не могла видеть его, даже глаз. Но тон его голоса заставлял не делать того, что он приказывал.
— Пошел ты. — Я вырвала руку из его хватки, которую он держал у меня на боку, и прижала ее тыльной стороной к его животу. Я попыталась оттолкнуть его, но он не поддавался. Тогда предприняла тщетную попытку отбросить его от себя. У меня не хватило сил, он был слишком большим. Он неподвижен и грозен, и мне хочется плакать. Но я не стала этого делать.
Я продолжала сопротивляться, пока он не начал душить меня. Он наклонился. Его большая рука обвилась вокруг моей шеи. Он сжал ее, используя ровно столько давления, чтобы успокоить и раскрепостить меня. С усилием вырвался тихий всхлип. Мое тело инстинктивно боролось за воздух, но в то же время возбуждалось. Соски затвердели, а киска запульсировала.
Кинг уже давно познакомил меня с сексуальной асфиксией. Он сбивал мое тело с толку.
Мое дыхание стало прерывистым.
Наконец, я сжала его член в кулаке.
Он зашипел от прикосновения.
Я заскулила. Ощущение его твердого тепла в моих руках пробудило так много воспоминаний. Быстрые вспышки набухших губ, ушибленных коленей и липких бедер. Секс между нами всегда был хорош, но все остальное было не очень.
Он ослабил хватку на моей шее, но убедился, чтобы моя рука по-прежнему обхватывала на его члене.
— Ты играешь в игры, Иден. Раньше тебе нравилось прикасаться ко мне вот так, ты много раз умоляла меня позволить тебе сделать это. А теперь пытаешься выставить меня плохим парнем, просящий тебя прикоснуться ко мне, — сказал он, снова изображая жертву. — Но это нормально. Мне нравится быть плохим, и у меня есть много игр, в которые мы будем играть вместе. Первую я назову «Тюрьма». Я буду надзирателем, а ты — заключенная. Что я скажу, то ты и сделаешь, иначе будут последствия. От одной мысли о том, чтобы выместить четыре года накопившейся агрессии на твоем теле, отдать тебя в мое распоряжение, дать то, что ты заслуживаешь, мой член становится таким твердым. И знаю, что ты будешь сотрудничать. Правда, Иден? — Он ответил за меня. — Да, так и будет. Потому что ты знаешь, что я знаю все о твоих скелетах и о том, где находятся могилы. Так что можешь либо сделать то, что я скажу, либо… — Остальное он оставил висеть в воздухе. Все мое тело напряглось от его угрозы.
Я чувствовала на себе его напряженный взгляд, ожидая, что признаю свое поражение. Я прекрасно понимала, о каких скелетах он говорит, и меньше всего хотелось, чтобы он начал их выкапывать. Я также знала о проступках Кинга, но у него хватило ума не сообщать мне, где он спрятал свои. У меня не было другого выбора, кроме как сделать то, что он сказал.
— Хорошо, я сделаю это. — Я пожала плечами. — Какова твоя конечная цель игры? Какого хрена тебе от меня надо?
Он рассмеялся.
— Я хочу получить свой кусочек плоти. Хочу, чтобы ты пожалела, что солгала мне. И о встрече со мной, так же сильно, как я жалею о том, что встретил тебя.
Я чуть не рассмеялась над его ответом. Если это было его целью, то он уже достиг ее…
