всякие варить.
Гном хоть и видел ее нерасторопность, но виду не подавал. Уж больно одному оставаться не хотелось. Богатства ей свои показал, и Прасковья чуть умом не тронулась. Это ж надо, сколько камней драгоценных-то! Так и слепят глаза, так и слепят! Только вот не унести их отсюда, гном сокровища свои стережет хорошо.
Так зима миновала. Гном с Прасковьей так же, как с Дашей поступил. Зельем ее поил на ночь, чтобы забыла все. И летом на поляну гулять по ночам с ней ходил. Увидела Прасковью та самая фея. «Вот старый хрыч, – подумала. – Опять девушку заморочил!»
Улучшила она момент, подошла к Прасковье и все ей рассказала. Обещала помочь перед Новым годом домой вернуться. Смекнула Прасковья, что это и есть ее шанс. Видимо Даша так от гнома и сбежала. Фея рассказала Прасковье что делать, и сказала, что будет ждать ее возле входа в жилище гнома. Только предупредила, чтобы из дома ничего не брала.
Прасковья пообещала, но решила все сделать по-своему.
И вот наступил канун Нового года. Гном елочку из леса принес, нарядили они ее с Прасковьей вместе. И ровно в 11 часов, как фея и говорила, гном крепко уснул в своей сокровищнице. Прасковья прокралась туда вслед за ним, и давай карманы камнями набивать. Да за пазуху еще насовала. Пожалела, что все унести не сможет, но пора было. Хотела с места сдвинуться, а не может. Как к полу приросла. Испугалась Прасковья, поняла, что фея не просто так ей совет дала. Хотела она камни выбросить, но руки как одеревенели, не гнутся, в общем, стоит, как статуя, с ворованными камнями, и ничего поделать не может.
Тем временем час миновал, гном проснулся. Увидел Прасковью, и все понял. А фея, не дождавшись ее, ушла, как 12 пробило.
Гном разгневался не на шутку, и произнес заклятье:
«За это будешь ты у меня служить на самой черной работе 50 лет! Никуда отсюда выйти не сможешь!»
После этого Прасковья обмякла, камни из нее все высыпались. Расплакалась Прасковья, да поздно уже было. Что сделано, того не воротишь. И осталась она служить у гнома. А он ей спуску не давал. На рудники работать отправлял, камни от грязи отмывать, и в сокровищницу их таскать. Близко богатство, руками до него дотрагиваешься каждый день, и взять не можешь, потому как не твое. Или затеет уборку гном, и заставляет каждый камушек протереть, чтобы блестел.
Так прошло ровно 50 лет, и срок службы Прасковьи у гнома закончился. Не стал он чинить ей препятствий, и отпустил ее с миром домой. Отработала. Да и старухой она уже стала.
Ушла Прасковья от гнома не солоно хлебавши. С чем пришла, с тем и ушла. Добрела до деревни, а там уже и забыли о ней совсем. Отца нет уже давно, в доме чужие люди живут. Кто ее там помнит? Уходила-то она девушкой, а вернулась старухой…
Был у леса заброшенный дом, там Прасковья и поселилась. Стала травы собирать, сушить, благо у гнома эту науку освоила, тем и на жизнь себе зарабатывала. Прослыла у жителей деревни знахаркой. Говорила мало, о себе не рассказывала, кто такая не признавалась. Поняла, что жизнь свою загубила по глупости своей, из зависти да из жадности, да поздно уже было… Так и пришлось в убогой избушке век доживать…
