Книга Измена. Яд между нами - Марта Роми

Ну в конце концов, что я теряю? Жизнь все равно идет по одному месту, так что хуже уж точно не будет.

— Да, — почти шепотом, все думая, не накосячила ли я.

— Тебе придется подписать контракт о неразглашении, — он слишком близко, чтобы я могла нормально думать. Чувствую себя кроликом перед удавом.

— Ах, вот вы где, Герман Евстафьевич! — низенький полноватый мужчина, тот самый, который распинался вместо Ядова на сцене, оказывается рядом так неожиданно, будто вырос из-под земли. — Может, все же…

— Да, я выступлю, — благосклонно кивает Герман. — Объявите меня сейчас.

— Да-да, конечно, — мужичок скрывается за ближайшей дверью, откуда слышен шум музыки и гомон подвыпивших людей.

— Я тут подожду тогда, — чуть отступаю я.

— Ты пойдешь со мной, — снова перехватывает мою ладонь Ядов.

— Зачем? — опешиваю я. Слишком много информации для меня сегодня.

— Это часть нашей сделки, Яна, — он улыбается совсем немного, но я замечаю, что левая сторона его лица как будто скованная. Парализовано?

— Ну… — тяну я.

— Встречайте! Наш щедрый меценат и организатор этого вечера Ядов Герман Евстафьевич! — раздается тем временем из-за той самой двери.

— Ладно, пойдем, — не выдергиваю ладонь из его большой, позволяю вывести себя на небольшую сцену.

Со всех сторон сразу щелкают вспышки камер. Конечно, теперь и я попаду на первые полосы вместе с ним. Черт.

— Я рад приветствовать всех вас здесь, — начинает Ядов свою паруминутную пространную речь на тему “какие вы молодцы, что пришли, и какой я молодец, что все это организовал”. — …А теперь позвольте представить вам Яну — мою невесту.

Кого?!!

Я смотрю на Германа во все глаза, а он притягивает меня к себе за талию, позируя многочисленным вспышкам.

Мой резонный вопрос: “Ты с ума сошел?” тонет в гомоне и аплодисментах.

Глава 3. Янка

— Или ты сейчас же объяснишься, или я… — дергаю его за руку, как только мы спускаемся со сцены обратно за кулисы.

— Или ты что? — резко разворачивается, тормозит так, что я снова на полном ходу врезаюсь по инерции в его грудь. Он глядит на меня сверху вниз, чуть склонив голову, криво улыбаясь.

— Или я выйду и скажу всем, что ты сумасшедший шутник и все это неправда, — цежу я, стараясь не сдавать своих позиций, хотя это очень непросто под таким взглядом.

— Давай, — чуть приподнимает подбородок, указывая на дверь, ведущую на сцену. — И останешься со своим мужем, который трахает официанток в подсобках, вместо того, чтобы глаз не сводить со своей… — его пальцы едва касаются моего запястья, скользят вверх по руке, отчего кожа предательски покрывается мурашками. — …женщиной.

— Прекрати, — выдыхаю я, зажмурившись на мгновение и отогнав наваждение. — Давай поговорим, как взрослые люди.

— Мы и говорим, как взрослые люди, — усмехается он, забирается одним пальцем под приспущенные плечики моего платья, поглаживает мою кожу. — Мы же взрослые люди, Яна, очевидно, мы друг другу сексуально интересны. Мы можем… добавить этот пункт в наш контракт.

— А не пошел бы ты… — уже начинаю посылательную тираду я, как возле нас снова оказывается тот самый мужичок.

— Герман Евстафьевич, я поздравляю вас! Вы такая красивая пара, — щебечет он, вероятно, надеясь, что Ядов отбашляет ему еще деньжат. — И вас, Яночка, поздравляю.

— Спасибо, — тяну улыбку я — раз я еще не решила, что с этим делать, буду играть по сценарию. — Я так счастлива, — заливаю я.

— Мы с невестой хотели бы побыть наедине, — не очень вежливо прерывает льстивый обмен любезностями мой «жених». — Пойдем, любимая.

Я машу рукой мужчине, пока Герман уводит меня, приобняв за талию.

— Рассказывай, — вновь цежу я.

— В машине, — коротко бросает он, и мы выходим на улицу, где нас снова ждет толпа папарацци.

— Как вы познакомились?

— Почему вы не афишировали ваши отношения?

— Яна, вы замужем за редактором «Блейз». Вы разводитесь? Прокомментируйте!

Узнали-таки, сволочи. И вот так обычно чувствуют себя люди, когда я так же выкрикиваю неудобные вопросы? Ужас.

— Герман, как вы прокомментируете ваш недавний скандал? Эрика знает, что вы женитесь?

— Можно ли предположить, что ваше заявление является фейком для спасения репутации?

Боже… Сколько грязи.

Я впервые оказалась по эту сторону баррикад, и теперь чувствую себя загнанным зверем. Пока охранники Германа оттискивают от нас писак, а он сам величественно ведет меня сквозь эту толпу, я жмусь к его плечу. Он переплетает наши пальцы, и я, чувствуя поддержку, цепляюсь второй рукой за его ладонь тоже.

— Герман! Скажите хоть что-нибудь!

— Яна, а как же ваш муж?

— Ты согласна? — у самой машины он склоняется к моему уху, шепчет в волосы.

А была не была. Возвращаться к Артуру я не собираюсь, а это значит, что без поддержки Ядова я потеряю все: работу, крышу над головой. И сам развод меня раздавит. А еще во всех этих играх я неплохо отвлекаюсь от того, о чем я не буду думать, нет. Пока, по крайней мере. Поэтому…

— Да, — порывисто придвигаюсь к нему так близко, что, когда говорю, чуть задеваю его щеку носом. — Только никаких…

Не успеваю договорить, он разворачивается, обхватывает большими ладонями мои скулы, и врезается в мои губы горячим, сразу глубоким, властным поцелуем. Я всего на мгновение теряюсь от такого напора, а потом проскальзываю ладонями под его идеально скроенный пиджак, обнимая его за талию, прижимаюсь крепче и отвечаю. Кончиком языка встречаюсь с его языком, упиваюсь его вкусом, его лишающим воли ароматом, который отключает меня от мира, заставляет задыхаться, хватать ртом остатки кислорода, каждая молекула которого пропиталась его запахом. Герман притягивает меня ближе, положив руку на талию, второй чуть тянет за волосы на затылке, и я почти стону в его рот.

Этот мой стон словно отрезвляет нас обоих. Я прерываю поцелуй, смотрю на него почти с ужасом, а его, наоборот, похоже, ничего не смущает. Большим пальцем правой руки чуть надавливает на мою нижнюю губу, следя за своими действиями с долей непонятного мне удивления во взгляде, и оборачивается к журналистам.

— Мы счастливы, что больше нам не нужно скрываться, — прочистив горло, говорит он. — Всем спасибо за поздравления.

Перед нами открывают заднюю дверцу машины, и я забираюсь внутрь, кусая губы и костеря себя на чем свет стоит. О чем я вообще думаю? Решила Артуру отомстить? А чего так сердце замирает? Яна, опомнись, ты ж не малолетка какая. Нашла с кем связаться! С Ядовым! Дура какая.

— О чем ты там говорила? — будто ничего и не было, спрашивает Герман, располагаясь рядом со мной.

— О том, что секс не