к утробно урчащему животному. Кот стал делать это ещё громче, и молодому человеку показалось, что он чувствует вибрацию исходящую от мохнатой скотники.
— Приветствую тебя, Берта из рода Крайм, — склонив голову проговорил Хелгар. В этот раз он старался контролировать себя и следил за своими движениями, удержав руку, чуть не метнувшуюся к оружию. Понимание бесполезности этого действия действовало на нервы.
— Рада видеть тебя вновь, герр рыцарь, — очаровательно улыбаясь ответила тролля. Совершив изящный и полный достоинства поклон, умудрившись проделать это с котом на руках, она посмотрела ему в глаза. "Как же она грациозна", — вновь промелькнула незваная мысль в голове Хелгара. В это раз ему не показались противоестественными ее клыки, видневшиеся из-за улыбки, горизонтальный зрачок янтарных глаз и даже зеленоватая кожа. Отступив на шаг назад, Берта обернулась покружилась.
— Скажи, любезный герр Маннелинг, вполне ли уместна моя одежда? Честно говоря, я плохо разбираюсь в человеческих нарядах. Мне хочется узнать твое мнение, — в голосе и интонациях Берты была какая-то игра, не понятная Хелгару.
"Что ей ответить?", "Уместно ли знатной даме, задавать такие вопросы?", "И дама ли она?", "Чего она от меня добивается?", "Наверное она смеётся надо мной", "Как мне от сюда сбежать?" "Может быть ее надо прогнать?». И ещё дюжина подобных мыслей стучались друг о друга в несчастной голове молодого человека. Весь его опыт общения с женщинами был прост и прямолинеен — ему вообще до сих пор не встречалось женщин, с которыми нужно было поддерживать беседу. Служанкам и крестьянкам он отдавал распоряжения, в военных походах он брал свое по праву завоевателя, в городах разговоры заканчивались на обсуждении цены, а к знатным дамам или дочерям герцогов и графов, о которых он мечтал, ему не удавалось приблизиться в силу собственной незнатности. "Наверное она хочет услышать комплимент!", — кометой по небосклону сознания пронеслась внезапная мысль. Ему кто-то говорил, что знатным дамам нравится слышать, о том, как они красивы и тому подобные вещи. Брета хоть и тролль, но явно женщина и к тому же княжеского рода. Хелгар принялся вспоминать, все что он знал о женских нарядах.
— Твое платье, фрау Берта, очень красиво, — отчаянно спотыкаясь о слова наконец заговорил Хелгар, — кружева на манжетах очень тонкие и это… да… красивые. А еще вышивка красивая и как будто золотая. Немного успокоившись Хелгар закончил: — Твой, фрау Берта, наряд похож на платье купчихи или жены богатого ремесленника, но украшения на нем как у знатной дамы. Но оно очень красиво.
Сначала нахмурившись, а затем весело рассмеявшись тролля ответила:
— Кружева плела я сам и вышивала так же я. А вышивка сделана тонкой золотой нитью. — Демонстрируя золотые цветы на изумрудном платье сказала Берта.
Хелгар не нашелся с ответом и промолчал. Огромным усилием воли он сдерживал свой эмоции в узде. Сейчас он изо всех сил старался следовал одному из наставлений Гуго фон Гайдина: «Если ты точно знаешь, что твой противник сильнее тебя, и дело еще не дошло до драки — ни в коем случае не показывай ему свой страх! Ни показывай вообще своих эмоций, веди себя, как будто ты контролируешь ситуацию, и тогда, возможно, у тебя будет шанс». В душе его переплетались сейчас самые противоречивые ощущения: страх и любопытство, стремление пронзить монстра мечом и желание познать неведомое, а ещё искра симпатии к чуждому созданию.
Солнце припекало, жужжали мохнатые шмели, довольно быстро крутилось опущенное в воду мельничное колесо. Крупные дубовые лопасти стучали по воде, поскрипывал вал, и еще что-то ритмично постукивало и шуршало. Из-за брызг от водяного колеса стояла маленькая радуга. Не зная что сказать Герр Маннелинг засмотрелся на работу механизм.
— Желаете взглянуть на работу мельницы изнутри? — поинтересовалась Берта, заметив интерес Хелгара.
— О да, конечно. — поспешно ответил он.
Вслед за троллей герр Маннелинг вошел в помещение мельницы. После уличного яркого света, внутри показалось сумрачно. В солнечных лучах, проходящих сквозь открытые окна, летали мельчайшие белые пылинки. В центре помещения находились два больших плоских и круглы гранитных камня, один поверх другого. Нижний лежал неподвижно, верхний вращался вокруг своей оси. Конструкцию из монолитов окружал фартук из ярко-рыжей меди, в одном месте бортик фартука был сложен воронкой, из которой в подставленный мешок бежала струйка тончайшей муки. Хелгару стало интересно, как зерно попадает под жернова. Присмотревшись, он увидел, что зерно из деревянного рукава, свисающего с потолка, понемногу сыпется прямо в отверстие в верхнем камне. Также он увидел лестницу на второй этаж, а в потолке люк со свисавшей из него веревкой.
Берта стояла у одного из окон и, слегка похлопывая одной ладонью о другую, напевала. Ее изумрудное платье переливалось всеми оттенками зелени, а золотая вышивка горела огнем, отражая солнечные лучи. Заметив, что рыцарь смотри на нее, она повысила голос, и Хелгар услышал слова.
Их лучше нет на свете.
""Двенадцать мельниц я отдам меж Тилло и Терно,
Их жернова из меди.
Колёса день и ночь стучат, сверкая серебром,
Допев куплет, Берта с силой хлопнула в ладоши, и Хелгар проснулся. Моментальный переход ото сна к яви — и Хелгар осознал себя в собственной спальне. По спине сбегали струйки пота, голова шла кругом. Что бы прийти в себя, молодой человек прошел к окну, вынул ставню, затянутую выскобленным бычьим пузырем, и глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха. Солнце уже всходило, и ложится обратно в кровать не было смысла, да возвращаться в колдовской сон ему не хотелось. Не вызывая Джерта, Хелгар оделся и вышел во двор, там он умылся из бочки с дождевой водой и принялся упражняться с мечом. Сначала приходилось пересиливать себя, тело отказывалось повиноваться, казалось, что для совершения каждого движения приходится преодолевать сопротивление сильного встречного ветра. Но постепенно мысли улетучились, а взмахи, выпады, переходы из стойки в стойку стали проходить нормально, с рук и ног спали невидимые оковы. Глаза стал заливать пот, но это был правильный пот — рабочий он свидетельствовал о хорошо проделанной работе, а не о липком страхе ночных волнений.
— Это похвально, что ты упражняешься с оружием, но сейчас время для утренней службы. — На двор вышел дядя, и похоже он некоторое время наблюдал за тренировкой. — Хелгар, предлагаю тебе после мессы провести несколько учебных боев — это будет полезно нам обоим.
— Конечно, дядя.
* * *
Как правило, Петро Аскони проводил две службы — утром и вечером. Утренняя месса посещалась гораздо лучше, почти все обитатели рыцарской усадьба направлялись к церкви. Быстро приведя себя в порядок, Хелгар поспешил на службу.
Святой
