– Да, конечно, – с той же любезной улыбкой кивнул Гуров, и Эльвира чуть ли не выбежала из кабинета.
Дожидаясь появления новой гостьи, Лев был почти уверен, что визит ее не продлится долго. Но, видимо, сегодняшний день был не самым благоприятным для построения точных прогнозов, и предчувствия снова обманули полковника. «Солидная и серьезная женщина» не только задержалась у него в кабинете гораздо дольше, чем он рассчитывал, но, несмотря на всю решимость Гурова обратить ее к официальным процедурам, сумела в итоге уговорить его заняться решением своей проблемы.
Элеонора Юрьевна Пригова по возрасту была старше Эльвиры, и ее манера держаться дополнительно подчеркивала солидность и статусность этой важной леди. Когда она появилась в кабинете, Лев с первого взгляда определил, что перед ним действительно серьезная дама, ничего общего не имеющая с вертихвосткой Эльвирой. Пожалуй, она была даже слишком серьезной. Любезная улыбка и приветливое выражение лица гостьи довольно резко контрастировали с напряженным и внимательным выражением глаз, которые пристально смотрели сейчас на полковника, будто хотели прочитать его самые сокровенные мысли. Сам он, тоже внимательно и не без интереса разглядывавший представительную даму, сразу отметил это несоответствие и сделал вывод, что новая посетительница не так проста и, что называется, себе на уме.
– Добрый день! – улыбнувшись еще шире, произнесла Элеонора, когда взаимная «стрельба глазами» закончилась. – Я очень признательна, что вы согласились побеседовать со мной. Дело довольно деликатное. Не знаю, что вам рассказала Эльвира…
– Практически ничего, – не дав ей договорить, ответил Лев. – У меня даже сложилось ощущение, что она вообще не в курсе вашего дела и свою миссию видит единственно в том, чтобы обеспечить вам встречу со мной.
– О! Эльвира, это такой отзывчивый, теплый человечек! – с чувством воскликнула Элеонора. – Я знаю, она очень сомневалась в успехе. Очень понятно, что вы с ней вовсе не такие близкие знакомые, чтобы вы стали выполнять какие-то личные просьбы. И тем не менее, едва лишь услышав о том, что у меня возникла серьезная проблема, она как отважный львенок ринулась в бой, чтобы помочь мне. В нашем рациональном мире не часто встретишь такую самоотверженность.
– Что ж, надеюсь, усилия госпожи Батыровой были приложены не зря. Видимо, у вас действительно важное дело, если вы предприняли такую сложную комбинацию, чтобы встретиться со мной неофициально, тогда как существуют давно отработанные и совсем несложные официальные процедуры подачи заявлений.
Гуров не сомневался, что такая женщина, как Элеонора, об «официальных процедурах» прекрасно осведомлена. Поэтому свое первоначальное намерение объяснить чересчур прыткой дамочке, как именно следует обращаться в полицию, он оставил сразу же, как только она вошла в кабинет. Понятно, что здесь должны были быть какие-то особые причины именно для неофициального разговора, и сейчас он хотел наконец узнать их.
Косвенно догадку полковника подтвердило и выражение испуга, появившееся на лице Элеоноры, едва лишь он упомянул об официальном порядке.
– Нет, нет, что вы! – чуть ли не в ужасе вскричала чувствительная дама. – Официально – ни в коем случае! Об этом не может быть даже речи! Мы ведь не знаем… Ах, да! Я ведь не рассказала вам. Какая рассеянность! Простите. Я немного волнуюсь. Честно говоря, мне не так уж часто приходится посещать подобные кабинеты. Сказывается новизна обстановки. Непривычность…
– Да, конечно. Ничего страшного. В этом кабинете многие чувствуют себя некомфортно, – слегка усмехнулся Лев. – Ваше волнение очень понятно. Надеюсь, это скоро пройдет. Вам нужно просто сосредоточиться и рассказать, в чем заключается ваше дело.
– Да… дело, – нахмурив лоб, как бы собираясь с мыслями, медленно проговорила Элеонора. – Дело, собственно, довольно простое. Даже банальное, можно сказать. Пропал человек. Юноша девятнадцати лет. Зовут Костя. Константин Соловьев.
– Это ваш родственник?
– В том-то и дело, что нет. Иногда это вызывает у некоторых недоумение, мол, посторонние люди, какое им дело. Но Костя был очень дружен с моим сыном, я хорошо знала его и именно поэтому так беспокоюсь. Видите ли, там очень неблагополучная семейная обстановка, плохое влияние… Я очень опасаюсь, что его исчезновение может быть связано с какими-то отрицательными событиями, но поэтому мне бы очень не хотелось, чтобы поиски производились официально. Я понимаю, что вы совершенно не обязаны выполнять просьбы частных лиц, и со своей стороны готова компенсировать беспокойство. Вам стоит лишь назвать сумму…
– Давайте пока оставим суммы в покое и поговорим о деле, – спокойно произнес Гуров. – Что вы подразумеваете под «отрицательными событиями»? Вы считаете, что Константину кто-то мог причинить умышленный вред?
– Может быть, ему, а может быть, и он сам, – как-то странно взглянув на полковника, ответила Элеонора. – Мальчик довольно неуравновешенный, вспыльчивый. Он мог натворить что-то… что-то серьезное. А после, придя в себя и сообразив, что сделал, может быть, испугался и рванул куда глаза глядят. Без еды, без денег. С его-то характером. Я очень, очень волнуюсь. У Кости рано умерла мама, а отец… он почти не занимался им, много пил. Ребенок рос, как крапива у дороги. Когда он подружился с Вадимом и стал приходить к нам, я, честно говоря, первое время была просто в шоке. Эти манеры, выражения. Что-то ужасное просто! Но потом понемногу привыкла, да и сам Костя стал постепенно меняться. Ведь пример много значит. Когда ребята оканчивали школу, Костя для меня был уже как родной. Но Вадим уехал, он у нас учится за границей, и мы с Костей стали видеться реже. Точнее, почти совсем не виделись, ведь теперь, в отсутствие друга, у него не было повода приходить в гости.
– А сам Костя чем занялся после школы? Пошел работать?
– Нет, как ни странно, ему тоже удалось поступить в институт, причем далеко не из последних. Университет связи и информатики. Я не очень разбираюсь в таких вещах, но информатика – это, по-моему, перспективное направление. Ведь сейчас век компьютеров.
– Кто же платит за его обучение? Если я правильно понял, семья Кости не имела высокого достатка?
– Ах, ну откуда же мне знать такие подробности! – картинно вскинула брови Элеонора. – Я и про институт-то узнала случайно. Вадик как-то мимоходом обронил. Современная молодежь не особенно-то стремится рассказывать про свои дела. Вот и здесь то же самое. Я беспокоилась, иногда звонила
