Он откинулся в кресле, и на душе у него потеплело оттого, что возмездие свершилось. Джордан дорого ему обошлась, и он не упустил первого же представившегося ему шанса поквитаться с ней. Это было приятно.
Однако, как ни странно, комиссия не приняла его сторону. Морган откровенно улыбался.
— Вы считаете, что, когда Джордан загоняют в угол, она прорывается, как может? Значит, у нее нет проблем с инициативой?
Бишоп помрачнел:
— Я бы выразил это несколько иначе. Она считает, что правила писаны не для нее.
— Своими действиями она поставила под угрозу свою жизнь и жизнь своих людей? — спросила Торсон.
Бишоп не без изящества пожал плечами:
— Трудно сказать. Честно говоря, офицеры, которые были у нее в подчинении, не очень-то откровенничали.
Суртис, третий член комиссии, поднял голову, и его бледное лицо едва ли не светилось в сумеречном свете уходящего дня.
— Итак, позвольте обобщить. Просто чтобы уяснить, правильно ли мы все поняли. Вэнс, прячась за своей известностью шоумена, убил по крайней мере восемь девочек-подростков. Но на него никто не обращал внимания, пока эксперты-психологи из Национального спецподразделения по профилированию преступников не соединили эти случаи. Однако никто в группе не отнесся серьезно к своим выводам, даже когда их коллега была убита. Я буду прав, если скажу, что старший детектив-инспектор Джордан не имела отношения к делу, пока Вэнс не убил взрослого человека? И тогда стало ясно, что, если его не остановить, он будет убивать и убивать?
Бишоп, казалось, чуть смутился.
— Можно и так сказать. Но к тому времени, когда она подключилась к расследованию, Вэнсом уже занималась полиция Западного Йоркшира. Там уже предприняли необходимые шаги и повели расследование в правильном направлении. Если бы Джордан хотела внести свой вклад, то она пошла бы в ногу со всеми.
Морган опять улыбнулся.
— Но ведь именно Джордан и ее разношерстная команда добились успеха, — мягко отозвался он. — Вы считаете, Джордан проявила силу духа в расследовании дела Джеко Вэнса?
Бишоп наморщил лоб:
— Ее упрямство не подлежит сомнению.
— Настойчивость, — не отступался Морган.
— Полагаю, что да.
— И смелость? — вмешалась Торсон.
— Не знаю, смелость это или чертова вредность, — ответил Бишоп. — Послушайте, зачем вы меня сюда пригласили? По-моему, кадры в НСКР подбирают иным способом.
Морган промолчал. Бишоп поинтересовался, зачем его сюда вызвали, лишь догадавшись, что его попытка очернить Кэрол сорвалась. По мнению Моргана, ответа он не заслуживал.
Суртис заполнил паузу:
— Мы предполагаем поручить старшему инспектору Джордан ключевую роль в ответственной операции. Так как дело секретное, мы не считаем себя вправе посвящать вас в детали. Однако все сказанное вами было очень полезно.
Это был финал беседы. Бишоп не мог поверить, что тащился через весь Лондон только ради этого. Он встал:
— Если это все…
— Подчиненные ее любят? — спросила Торсон, когда Бишоп уже шагнул к двери.
— Любят? Ее? — Бишоп не мог скрыть изумления.
— Как вы думаете, у нее есть шарм? Харизма? — продолжала настойчиво спрашивать Торсон.
— Я в этом не эксперт. Но моих офицеров она на веревочке водила. Что бы ни сказала, они всё исполняли. — Он не мог скрыть горечи. — Своими женскими штучками она заставляла их забывать о дисциплине и лететь по ее приказу через всю страну.
— Спасибо. Вы очень нам помогли, — сказал Суртис.
Комиссия молчала, пока Бишоп не покинул комнату.
Потом Морган с усмешкой покачал головой:
— Она у него просто в печенках сидит, как думаете?
— Мы узнали то, что нам надо было узнать. У нее есть характер, она инициативна и чертовски обаятельна. — Суртис что-то записал в блокнот. — И она не боится идти напролом.
— Вот этого не нужно. Мы не сможем обеспечивать ей нормальное прикрытие. С ней даже нельзя будет связаться по телефону. Это слишком рискованно. Так что нужна особая осторожность, — возразила Торсон.
Суртис пожал плечами:
— У нее эйдетическая слуховая память. Так написано в деле. Она прошла независимое тестирование. Все услышанное она может воспроизвести дословно. Ее рапорты наверняка будут более четкими, чем у половины наших агентов.
На лице Моргана появилась торжествующая улыбка:
— Я же сказал, что она безупречный сотрудник. Перед ней не устоит ни один преступник.
Торсон поджала губы:
— Ради бога, не торопитесь. Прежде чем мы примем окончательное решение, я хочу увидеть ее в деле. Идет?
Мужчины переглянулись, и Морган кивнул:
— Идет. Посмотрим, как она поведет себя в критической ситуации.
3
Не в силах приспособиться к солнцу, когда автомобиль, едва оставив пределы Сент-Эндрюса, поехал вверх по склону холма, Тони Хилл опустил щиток и поглядел в зеркало заднего вида. Зеленый Тентсмурский лес вставал на голубом блестящем фоне залива Тей, а за ним Северного моря. Над городом серело словно искромсанное небо, руины соседствовали с внушительными зданиями девятнадцатого столетия. За последние полтора года, что он преподавал психологию поведения в здешнем университете, Тони Хилл успел приглядеться к этому мирному пейзажу и тем не менее каждый раз восхищался им. Расстояние усиливало волшебство, превращая остовы башни Святого Регула и кафедрального собора в фантастические картинки Диснея. Однако самым замечательным было то, что расстояние отделяло его от коллег и студентов и он мог забыть о них.
Хотя заведующий кафедрой вел себя так, словно заполучить специалиста с такой репутацией было настоящим чудом для факультета, сам Тони не был уверен в том, что оправдал надежды университетской братии. Он всегда знал, что не подходит для академической жизни. В политике он не разбирался, а лекции до сих пор ввергали его в панику, отчего даже ладони становились мокрыми от пота. Все же, когда ему предложили должность в университете, это показалось ему более приемлемым, чем его предыдущая работа, для которой, как он считал, он больше не годился. Начинал Тони как больничный психолог в самом сложном отделении лечебницы для душевнобольных, где имел дело с серийными убийцами. Когда же в Министерстве внутренних дел осознали, как важно для полицейского расследования создание психологического портрета преступника, Тони сделался очевидным кандидатом для этой работы.
Его репутация выиграла почти так же, как пострадала психика, когда он был вовлечен в непосредственное задержание убийцы-психопата, нападавшего на молодых людей. Тогда он оказался настолько уязвимым, что едва не погиб. Тони еще долго мучился кошмарами и просыпался в холодном поту, а его тело сотрясалось от воспоминаний о прежней боли.
