снова общежитиям, видя вокруг себя таких же неприкаянных, не уверенных в завтрашнем дне людей, Владислав Сурков поневоле выработает в себе двойственную черту характера: хладнокровную человечность. Ибо только человек холодный может столько времени быть в пучине политических страстей, человеческих страданий, горя и радости и при этом оставаться в здравом рассудке и доброй памяти.
С другой стороны, в Суркове, в отличие от других кремлевских «богов», несомненно — по крайней мере внешне — присутствует человечность. Мягкость в общении, которая, конечно, к демократичности не имеет никакого отношения, но оттого не стоит дешевле.
Сурков будет распоряжаться этим человеческим качеством по-своему. Повторяю, на мой взгляд, этот сурковский гуманизм не имеет ничего общего ни с политическим, ни с демократическим устройством души. Таков Владислав Юрьевич Сурков сам по себе. А вот полезны ли эти качества политику такого уровня и как это сказывается на текущей политике России, мы обязательно узнаем.
Тем более что мы отвлеклись, оставив нашего героя на пороге приемной комиссии Московского института стали и сплавов…
Мачо без диплома
Выбор первого вуза Владиславом Сурковым был странноватый. Судя по его гуманитарным задаткам, к стали, а уж тем более к сплавам он имел такое же отношение, как свинья к апельсину. Во всяком случае, я с трудом представляю Владислава Юрьевича у доменной печи, что-то втолковывающего сталевару-подчиненному.
МИСиС — это серо-кубическое здание возле станции метро «Октябрьская», помню, с самого первого раза, когда я его увидел и услышал название вуза, внушило мне перманентную тоску, которая не проходит и поныне. (Места рядом, впрочем, более чем романтические: Нескучный сад, парк имени Горького. Так что приглашать девушек-сокурсниц, если таковые имелись в МИСиСе, было куда.)
Вероятно, главным критерием выбора Суркова была более-менее гарантированая возможность поступления. В остальные институты пролететь в советское время было легче простого. А в Институт стали и сплавов конкурс был небольшой, поскольку большинство его выпускников после окончания вуза обязаны были ехать на периферию, на металлургические комбинаты.
Возвращаемся к тому, с чего начали тему мотивов приезда Владислава Суркова в Москву. Как ни крути, главный мотив — остаться в Москве, даже ценой поступления в скучнейший из ее вузов. Там видно будет. Авось, от металлургического комбината судьба отведет. (Так и получилось.)
Примерно в одно время с Сурковым в Институте стали и сплавов учился его будущий босс по «Альфа-банку» — Михаил Фридман, где Владислав Юрьевич в 1997 году станет первым заместителем председателя Совета. Разумеется, многие СМИ обыграли это совпадение: мол, Сурков завел связи еще в вузе, а потом ими воспользовался.
Конечно, это чепуха! Полтора десятилетия — слишком большой срок, чтобы держать в голове на перспективу знакомца по студенческим годам. Но, главное, в начале 1980-х, когда Фридман с Сурковым поимели шапочное знакомство, в нашей стране никакими коммерческими банками не пахло и пахнуть не предвиделось. Более того, за годы крушения великой державы, случившегося за эти годы, людей разбросало так, что многие просто забыли в угаре новой жизни, как звали их соседей по студенческой скамье. Трещали судьбы, ломались жизни.
Ровно такая же случайность, что в это же время в этом же институте учился известный телеведущий Владимир Соловьев. Беседуя с ним, я не мог его не спросить, знал ли он Владислава Суркова в те далекие времена и не помогает ли он его карьере сегодня в память о былом студенческом братстве.
— У нас с Владиславом Юрьевичем тогда не было ничего общего, кроме факта учебы в одном вузе, — коротко ответил Владимир Рудольфович.
Как известно, со второго курса МИСиСа Владислава Суркова забрали в армию, и больше он в это учебное заведение не возвращался.
Согласно первоначальной официальной версии, служил Сурков в артиллерийских частях Южной группы войск в Венгрии. Однако в ноябре 2006 года тогдашний министр обороны России Сергей Иванов в интервью программе «Вести недели» сообщил, что Сурков проходил срочную службу в спецназе Главного разведывательного управления.
Думаю, что никакого противоречия здесь нет. Просто-напросто бойцов разведывательного спецназа легендировали под какие-то другие войска. Так Сурков стал и «артиллеристом».
Лично мне такая деталь, как служба в спецназе, в биографии будущего вершителя политических судеб страны очень импонирует. Кого попало в ГРУ, да еще и в его элитное подразделение, не брали. А учиться приходилось на совесть.
Начальник Управления нелегальной разведки КГБ СССР Юрий Дроздов рассказывал мне, чему, кроме рукопашного боя, например, обучали бойцов созданного им разведывательно-диверсионного подразделения «Вымпел»:
— «Вымпеловцы» были подготовлены всесторонне. Могли, к примеру, использовать дельтапланы во время своих небольших операций. Могли, если это надо было для дела, выпить две бутылки водки и оставаться трезвыми — есть же специальный медикамент, который превращает спирт в чистую воду. Использовали специальные патроны, позволяющие превращать в мощное средство поражения обычные предметы: авторучки, зонты, трости. Умели изготовить взрывчатку из средств бытовой химии. Знали, каких пауков можно есть, а каких нельзя, с какой травой нужно сварить ту же крысу, чтобы она стала пригодной к употреблению в пищу.
ГРУ, конечно, — не КГБ. Вернее, его спецназ — не «Вымпел», но даже если Владислав Сурков сумел овладеть малой толикой такого рода подготовки, я ему от души завидую. Ибо такого рода школа, какой бы она сугубо прикладной и примитивной ни казалась, дорогого стоит. Она — на всю жизнь. Человек, прошедший спецназ, видит жизнь шире и знает о ней больше, чем обычный гражданин. В этом человеке есть стержень. Ну, разумеется, со скидкой на то, что в будущем этот человек развивает еще и мозги.
…Забегая чуть вперед, скажу, что ряд источников приписывают Суркову работу в качестве телохранителя у Ходорковского. На раннем этапе их знакомства, разумеется, в конце 1980-х годов. Как и предыдущий, этот факт жизни нашего героя мне тоже нравится. Ибо получается, что при несколько холеной внешности богемного любовника, Владислав Юрьевич — реальный мужчина, истинный мачо и бесстрашный боец. (Плюс кавказская кровь.)
Если вы думаете, что я иронизирую, то глубоко заблуждаетесь. Возможно, кто-то забыл, что такое бизнес по-русски в эпоху, когда Владислав Сурков стал телохранителем Ходорковского, я напомню.
Вот что мне рассказывал о тех годах один из удачливых и известных бизнесменов того времени Герман Стерлигов:
— Первые годы отечественного бизнеса — это же, по существу, режим перманентной войны всех со всеми по разным вопросам с разными структурами. Только-только начался передел собственности. Вернее, не передел, а раздел. Переделывать еще было нечего. Поэтому мой образ жизни того времени представлял из себя постоянные переезды с одной съемной квартиры на другую. Со всей семьей.
