Книга Последний вагон - Валеса Фирсова

Наконец решившись, я открыл дверь следующего вагона. Пусто. И тихо. Даже стук колёс, кажется, стал тише. Нащупав в кармане джинс «спасительный» билет, я тихим мерным шагом направился к двери на противоположной стороне. Преодолев половину вагона, из-за моей спины послышался шелест, словно встряхнули простыню. Я встал, как вкопанный. Прежде чем мозг принял решение побежать к выходу, раздался детский плач:

— Ауууу! — я осторожно обернулся, чтобы знать, с кем на этот раз имею дело. Знаю. Я пожалею. Но вдруг оно наоборот нападёт если резко побежать?

Снизу вверх на меня как будто "смотрела" простыня. С виду напоминало костюм на Хеллоуин. Ребёнок лет семи, судя по росту. Выглядит не очень опасно, да? Но лучше не рисковать. Не обращая внимания на простынку, я пошёл вперёд. Никакого шума. Ни шелеста простыни, ни стука колëс. Даже слишком тихо. Неужели тот ребёнок, просто исчез?… Не успев додумать мысль, я почувствовал в своей ладони что-то холодное и шероховатое на ощупь. Посмотрев вниз, еле сдержал крик. Да, сама простыня не опасна, а вот то, что под ней… На меня катила новая волна страха, холодным неудержимым потоком. Я не мог двигаться, не мог кричать. Но видел, как на меня из пустоты чёрной бездны смотрели два белых огонька, потерянных и печальных. Это глаза ребёнка, когда-то были ими. Ребёнка, что бросили, а затем лишили чувств. Даже мельчайшей крупицы надежды, оставив только эмоции — негативные эмоции: страх, печаль, боль и паника. Именно эти эмоции сейчас одолевали и меня. Кажется, я вспомнил: их называют плаксами. Потерянных и опустошённых, жертв жуткого проводника. Оборванная льняная ткань, точнее тот, кто был под ней, покрепче сжал мою руку и резко потянул к себе, заставляя меня нагнуться и, не отрываясь, смотреть прямо в его глаза. Появилось чувство, что сейчас я провалюсь в бесконечную черноту. В нос ударил резкий металлический запах. Кровь. Сначала тонкой струйкой, а затем потоком. Алая, густая сочилась из глазных дыр. Последующий звук заставил дёрнуться. Ткань рвалась. Рваные края разошлись в весëлой улыбке, обнажая крохотные белые зубки. Существо заговорило:

— Тебе не спастись, лучше смирись… — это прозвучало не как детская издёвка, а как плач, когда ребёнок потерялся на вокзале: один в незнакомом месте. Вдруг, мальчуган неистово заорал и раскрыл свою пасть, обнажая зубки. В этот импровизированный рот не то что моя голова поместится, весь целиком влезу. Я ринулся бежать и только сейчас понял, что откуда-то повылезали ещё несколько ходячих простыней. Они все вместе то орали, то молили о помощи, то что-то кричали об этом месте. Не в силах и дальше находится там, я растолкал странных существ. Слава богу они не нападали, а лишь орали…Точно. Плаксы! Крис о них рассказывала! Если они здесь, значит и кондуктор наверняка поблизости…

Но сейчас нет времени думать! Три последующих вагона я пробежал на одном дыхании, по пути закрывая уши. В каждом вагоне находился как минимум десяток плакс, которые верещали, будто свиньи на скотобойне!

Всё. Первый вагон! Я стоял в самом начале прохода, с радостью глядя на цифру, что находилась над дверью противоположного входа. От нахлынувшей радости, даже забыл о том, чтобы осмотреться, и идя к выходу, пытался восстановить дыхание.

— Билетик, будьте добры! — слева резко прозвучал низкий голос. Кондуктор сидел на сиденье и, закинув ногу на ногу, ухмылялся кривозубой улыбкой. Половина его лица была скрыта кепкой, из-за которой была видна лишь улыбка… Я дёрнулся, избавившись от резкого оцепенения. Засунув руку в карман, в ожидании ощутить мягкую бумагу между пальцев, вдруг схватился за пустоту…

Я был готов заверещать. Билета нет! Я труп! Неужели обронил в одном из вагонов с этими плачущими идиотами!? Не знаю, было ли это под действием адреналина или же паники, но я очень быстро развернулся к заветной двери. Успев при этом увернуться от руки кондуктора, поспешно подскочившего ко мне.

Ручка двери находилась прямо под моими пальцами. В этот же момент я почувствовал прикосновение холодных склизких рук в районе шеи и как меня резко потянули за ворот кофты. Будто в замедленной съёмке. Я хотел ринуться вперёд, но понимал, что меня так сейчас просто задушит. Столько чувств за раз: и печаль, и страх, и непонятная искра надежды на спасение. Последней картинкой в голове мелькнуло лицо Крис, которая, весело смеясь, рассказывала страшилку, сидя под тусклым жёлтым светом последнего вагона номер 302.

Меня силой развернули и впечатали в дверь, через которую я только что хотел спастись. Чудовище раскрыло передо мной свой огромный зубастый рот, похожий больше на бездонную яму. Я мог во всю рассмотреть струящуюся чёрную слизь с кровавыми ошмëтками десны на длинных острых, как бритва зубах. Носа у него не было; на его месте кровавые прорези с которых также сочилась смольная жижа. Глаза представляли собой раскрытые раны, где совсем немного виднелся белок. Это последнее что я видел, прежде чем моё сознание потухло. Вспоминается только звук хлопка за спиной, резкая боль в голове и ощущение падения в пустоту…

****

Эхом раздался звук проезжающего мимо поезда. Настолько громкий, что я резко дёрнулся и с ужасом раскрыл глаза. На меня смотрела пара удивлённых серых глаз: это был тот самый кондуктор, который проверял наши билеты.

— Пацан, ну ты и напугал меня, — я почувствовал тёплое прикосновение его руки на своём лбу, — Ладно Крис — она постоянно засыпает в поезде, что потом ничем не разбудишь. Но ты-то чего? Сознание что ли потерял? Я уже думал в скорую звонить, — я лежал головой на его коленях. Мы оба были на лавке, на улице. Притом, я всё ещё пребывал в каком-то шоковом состоянии, не могу понять почему, да и этот странный сон…

— Что? Я же просто уснул. Да и сознания никак не мог потерять…

— Мог, не мог, но никто из других пассажиров тебя так и не смог разбудить. Мне пришлось тебя вынести на воздух, потому что поезд направили на техосмотр. Да и смена моя кончилась.

— Я… эм… простите, что добавил лишних проблем, — присаживаясь, выдавил из себя. Только сейчас я смог его нормально рассмотреть: тусклые серые глаза с прожилками достаточно необычного зелёного. Он точно выше меня на голову; русые волосы; взъерошенная чёлка, торчащая из-под фуражки,