звонил? – быстро спросил Илья. – Это из больницы? Или отец?
– Нет… – отвел глаза Никита. Но обмануть друга не смог.
– Ты сказал, где я? – внимательно посмотрел на него Илья, и как будто увидел четкий ответ. – Ясно… все выболтал… Я же просил! – рассердился он.
– Они сказали, что ты опасен, – Никита скрючился на полу, а Илья еле смог подавить дикое раздражение, возникшее вдруг к этому человеку. Сейчас друг был ему не просто противен, его хотелось убить. Илья выскочил из квартиры и из дома и помчался прочь от этого места.
– Эй, мужик, закурить не найдется? – вдруг окликнули его. Илья обернулся – к нему шли трое мужчин, окидывая его внимательными взглядами. Темные спортивные костюмы скрадывали их движения, выражение лиц не предвещало ничего хорошего. Илья сразу понял, что надо бежать. Такого ужаса при виде обычных вроде бы людей он еще никогда не испытывал. Их лица были ему настолько омерзительны, словно на них отпечатались черты сотен маньяков-убийц. Илья как будто даже увидел какие-то смутные образы убитых людей за их спинами. Он развернулся и бросился прочь. Сзади послышались топот и крики. В покое его оставлять явно не собирались.
Он бежал к дороге, по которой ехали редкие в это утро машины. На обочине его ударили в спину и сбили с ног. Илья видел, как перед глазами мелькнул нож, но успел блокировать удар. А потом раздался визг тормозов и громкий голос:
– Всем стоять, полиция!
– Атас! Менты! – крикнули Илье прямо в ухо, и он снова еле отвел руку с ножом. – Держи гада, не могу попасть!
– Бежим! – нападавшего оторвали от Ильи, и гопники бросились бежать, сделав на прощание еще и пару выстрелов. Одна из пуль вспахала землю в паре сантиметров от Ильи. Другая ударила в бегущего к Илье полицейского. Тот заорал и вытащил свой пистолет, пальнув в воздух. Бандиты окончательно оставили поле боя.
– Ты куда стреляешь? – раздавались в утренней тишине их стихающие вопли. – Во Вьюгина надо стрелять, а не в полицию! Придурок! – Сам придурок! – бандиты исчезли среди домов, а полицейский подбежал к Илье, все еще лежащему в шоке на земле.
– Эй, ты как? – спросил он, пока его напарник в машине вызывал подкрепление. Он держался за простреленную руку. Кровь капала на землю совсем рядом с Ильей.
– Нормально, – прохрипел он, поднимаясь. – Просто стресс, сейчас пройдет. – Он смотрел на полицейского во все глаза. Тот выглядел очень молодо, его фуражка слетела, светлый ежик волос торчал иголками во все стороны. Но лицо этого парня было светлым, а образы за спиной постепенно складывались в картинку. Илья отчетливо увидел, как этот мужчина спасает людей, как его награждают, как он играет с друзьями в футбол…
– За что они хотели тебя убить? – прервал полицейский видения Ильи. Призрачные образы сразу же растаяли.
– Меня? – изумился он.
– Они кричали про какого-то Вьюгина. Ты Вьюгин?
– Да, но я не понимаю… – Илья вдруг осознал, что бандиты действительно устроили засаду не просто так, а на конкретного человека. И выстрел, как и нож, предназначались именно ему. – Ты-то как? – он кивнул на рану, стараясь отвлечься от страшных мыслей.
– Нормально, задело только, до свадьбы заживет, – небрежно пожал плечами сержант. – Но в больницу все равно придется ехать. Болит зверски! Тебя подвести куда-нибудь?
– Да, – твердо ответил Илья. – Мне срочно надо к отцу.
Второй полицейский был гораздо старше напарника, и в его жизни было достаточно неприятных моментов. Которые Илья теперь отчетливо видел в образах за спиной этого человека. Полицейский отвез сержанта в больницу, а потом подвез Илью до внушительного особняка в три этажа. Там их уже ждали. Полицейский попробовал было вернуться в машину, но трое серьезных охранников Бориса Аркадьевича настояли на том, чтобы тот остался. Полицейский не стал возражать, понимая, что находится в доме заместителя мэра города. А значит, все равно придется подчиняться рано или поздно.
– Отец, я понял, что со мной происходит! – с лету выпалил Илья. И начал рассказывать, что с ним случилось за последние сутки.
Борис Аркадьевич сначала не поверил сыну и долго расспрашивал его обо всех подробностях. Но потом все же вызвал еще один наряд полиции, и они все вместе поехали в клинику. Их встретили с удивлением. Хотя ни директор, ни его заместитель не препятствовали бывшему заказчику. И уже через четверть часа большинство сотрудников больницы собрались в конференц-зале для какого-то объявления, которое пообещал им старший Вьюгин. Но говорить начал Илья.
– Как же я рад, – тихо произнес он, выходя вперед, – что большинство людей, сидящих тут, не вызывают у меня ненависти. Но вот некоторые…
– Я так понимаю, вы нашли причину? – нетерпеливо перебил его доктор Ландин.
– Думаю, да, – согласно кивнул ему бывший пациент. – Я ненавижу тех, кто ведет нечестную игру. Вы говорили, что бионические глаза регистрируют все детали света и цвета. Но они еще и различают мельчайшие элементы мимики и поведения человека. Нейросеть стимулирует развитие инфоцитов, и они помогают мозгу адаптировать всю поступающую информацию. Сначала мозг не воспринимал эти сигналы или не знал, как их интерпретировать. Просто возникало смутное беспокойство, если человек относился ко мне враждебно. Как бы человек не пытался это скрыть, моя камера фиксировала каждое микродвижение мышц, каждый мгновенно брошенный в сторону взгляд. Со временем мозг начал адекватно на эту информацию реагировать, и я начал проявлять агрессию. Я долго не понимал, почему я вижу вместо некоторых лиц лишь смутные размытые пятна. Но нейросеть стремительно развивалась, и я начал видеть не просто человека, а его намерения. Какую-то часть прошлого, а возможно и будущего.
– Этого не может быть! – воскликнул директор клиники, в зале поднялся шум.
– Вы думаете? – усмехнулся Илья. – У кого из нас супер передовые технологии в голове? Поверьте, я теперь многое вижу. У каждого из вас я могу увидеть близких людей и описать их, могу понять ваши намерения по отношению ко мне и остальным людям. Я еще не разобрался до конца в этих видениях. Но уверен, что могу видеть даже ваше ближайшее будущее.
– Но ведь вы и ко мне питали… Хм… не очень добрые чувства! – уязвленно воскликнул Ландин.
– Вовсе нет, что вы, – быстро возразил Илья. – Разве что совсем немного. Но ведь вы относились ко мне свысока, не как к уважаемому человеку, а скорее, как к подопытному кролику. Ведь так? Ваш интерес к исследованиям был настолько явным, что это становилось неприятным. Я видел ваше намерение чуть ли не залезть мне в голову, чтобы воочию увидеть действие нейросети. Думаю, другие врачи мне были
