я банально боялся узнать о том, что моей пары, моей истинной, моей змейки больше нет. Сожаление и одиночество охватили всё мое существо. Попытался отключиться от ненужных сейчас видений, чтобы поспать несколько часов до следующего боя.
Я перестал сопротивляться сонливости. Вместо этого вспомнил, как впервые был счастлив отправляясь за своей парой. Сожаление от потерянного времени вновь поселились в душе. Моя звезда, моя пара, мое дыхание. Я так и не смог ее увидеть.
Незнакомое жжение возникло в увлажнившихся глазах. Я никогда бы не признался себе, что сквозь плотно сжатые веки просачивались слезы. Ибо признаться в этом значило признать то, что я оставил всякую надежду ее увидеть.
Вздрогнул, услышав звук приближающихся шагов. Сон слетел мгновенно. Перекатившись на живот, издал тихий звериный рык и встал на ноги. Кто бы сейчас не приближался, он очень рисковал подходя к израненному и не выспавшемуся мне. Обернул руки вокруг цепи, прикрепленной к наручникам на запястьях, натягивая её, испытывая на прочность. Их заменили, пока я был в клетке на арене. Эти совсем новые, блестящие и на порядок толще предыдущих, будто для меня это проблема.
Убедившись, что могу разорвать и эти цепи с наручниками, принялся ждать. Интересно же кого принесло в гости. Не так уж и много тут развлечений, чтобы сейчас пугать визитера порванными цепями. Он тогда и близко ко мне не подойдет.
– Надеюсь, ты отдохнул, – раздался наигранно веселый голос и показалась фигура охранника. – Ешь! Тебе понадобится каждый кусок. Ты возвращаешься в клетку через два часа. Только попробуй сдохнуть! Я поставил на тебя приличную сумму.
ГЛАВА 2
Охранник подтолкнул через решетку камеры тонкую дощечку выполняющую роль подноса и отшатнулся, до того как я бы кинулся вперед. Будто оно мне надо. Немного натянул цепи, что бы мой охранник испугался достаточно сильно для того, чтобы быстро уйти и не пялиться на меня.
Мельком мазнул по нему взглядом, запоминая его рожу, однажды я освобожусь и убью каждого из них. Все они об этом знали, поэтому и боялись каждого моего движения.
– Ешь, – приказал охранник, затем развернулся и ушел.
Дождался пока этот трус скроется за плотной дверью и только после этого подхватил поднос с большими кусками еды, большими, но недостаточно разнообразными. Как всегда плохо прожаренное мясо и немного овощей, о фруктах даже мечтать не стоило.
Наклонился и взял с подноса несколько овощей и несколько, не слишком больших, едва прожаренных куска мяса. Возвратился в тень в углу камеры, только здесь была безопасная зона, в этом закутке меня не видела ни одна из установленных камер.
Отрастил коготь и стараясь слишком не шуметь, принялся вытаскивать уже давно расшатанный кирпич. Спустя несколько секунд, кирпич был у меня в руке, а я напряженно смотрел на темное, узкое отверстие. Как бы я не старался, моя рука туда не пройдет. По этому я всегда ждал, когда в отверстие просунется хрупкая, детская ручка с тоненькими пальчиками.
Увидев чумазую ладошку, выдохнул с огромным облегчением. Я каждый раз боялся того, что не увижу их рук, не смогу вложить в их ладошки еду. Эти синие уроды специально поселили молодые хрупкие создания за этой стеной, чтобы я слышал каждый болезненный стон, плачь и звуки голодных желудков. Чтобы я не сбежал, чтобы был более послушным чем обычно.
Быть может я бы на все наплевал, но однажды отковыряв из стены кирпич, смог вдохнуть запах этих существ. Они были не моей расы, я понятия не имел как они выглядят, но я чувствовал их запах. Самочки, совсем еще детеныши, и их запах… так пахнут малыши, которых надо оберегать, так диктует инстинкт. У них никого не было кроме меня. Я не мог их бросить, не мог предать. Зато я мог думать, мог строить планы и я знал, что осталось совсем немного до того момента как мы вырвемся на свободу.
Взглянув на красную точку камеры наблюдения, угрюмо подумал о Неуловимом. Так все здесь называли того, кто притащил меня сюда и кто на самом деле является хозяином клетки и других, мало приятных, но приносящих доход мест. Поговаривают, что он свар и только из – за одного этого я готов верить слухам. Свары довольно воинственная раса, не то, что трусоватые фанирцы.
Никто не мог разглядеть меня здесь, в тени. И я продолжал сидеть в углу, где было слепое пятно. Вновь в душе всколыхнулась жгучая ненависть. Все чаще и чаще стали случаться подобные всплески. Быть может от того, что я сходил с ума и не мог больше себя контролировать или же я просто устал здесь находиться, устал бороться. Наверное, все же второе.
Я ненавидел это место, ненавидел все это дерьмо. Склонив голову и закрыв глаза, попытался воскресить в сознании образ своей пары, я видел ее всего лишь раз, в ведении, что пришло ко мне после слияния короля Снора и его жены Рииты. Но сейчас я смог увидеть лишь нечеткую темную тень. Еще немного и я потеряю себя, перейду грань реальности и вымысла.
Мне бы хоть какого-нибудь помощника, чтобы он успел вывести самочек, пока я буду мстить и прочищать им дорогу к свободе. Но я один и мне не под силу быть в нескольких местах одновременно.
РИАМ
Склонив голову, проскользнул через двери верхнего уровня высоко над бойцовской ареной – всего лишь тень прошедшая между других зрителей. Я планировал подождать снаружи. Эти двое из моей личной охраны, от которой я свалил при первой же возможности на поиски своих бесценных сестренок, так неожиданно свалились мне на голову вчера. После чего, битый час мне объясняли почему наследному принцу нельзя соваться в клетку и уж тем более мне нельзя подходить близко к дерущимся, но я не стал их слушать. Как только они вышли на разведку, я выскользнул следом за ними. Сегодня обещали два боя с Бессмертным, кажется, этот мужик пользуется здесь определенным успехом. Вот только предстояло разобраться, был ли он вольным наемником или же являлся таким же пленником клетки как мои маленькие сестренки.
До сих пор ломаю голову зачем они здесь? Это место жестоко, тут
