Книга Дракон - Клайв Касслер

Экипаж «Демонов Деннингса» не подозревал, что жить им оставалось лишь несколько минут.

Младший лейтенант Сато Окинага увидел короткую вспышку отраженного солнечного света где-то внизу. Он заложил вираж и направил свой истребитель вниз, для того чтобы лучше рассмотреть, что там блеснуло. Это был самолет. Никаких сомнений. Скорее всего, истребитель из другого патруля. Он протянул руку, чтобы включить радио, но передумал. Через несколько секунд он сможет точно узнать, что это за самолет.

Молодой и неопытный пилот, Окинага был счастливчиком. Из класса, который он недавно закончил и в котором было двадцать два выпускника, в дикой спешке обученных в эти отчаянные для Японии последние недели, его и еще троих направили на выполнение патрульных полетов. Остальные пошли в эскадрильи камикадзе.

Окинага был ужасно расстроен этим. Он бы с радостью отдал свою жизнь за императора, но он смирился со скучными обязанностями по патрулированию побережья как со временным назначением, надеясь, что его призовут выполнить более славную миссию, когда американцы высадятся на его родине.

По мере того как одиночный самолет становился все больше, Окинага все больше изумлялся, отказываясь верить своим глазам. Он протер их и моргнул. Вскоре он смог ясно различить девяностофутовый полированный алюминиевый фюзеляж, огромные стосорокафутовые крылья и вертикальный стабилизатор высотой с трехэтажный дом американского Б-29.

Он ошеломленно глядел на это диво. Бомбардировщик летел с северо-востока, из пустынного океана, на 20000 футов ниже своего боевого потолка. Не находящие ответа вопросы роились в его сознании. Откуда он взялся? Почему он летел в направлении центральной части Японии с выключенным двигателем? Какое задание он выполнял?

Как акула, бросающаяся на раненого кита, Окинага приблизился на расстояние мили к бомбардировщику. Тот летел, как ни в чем не бывало, не пытаясь уйти от преследования. Экипаж, похоже, уснул или имел склонность к самоубийству.

У Окинаги уже не оставалось времени играть в загадки. Огромные крылья бомбардировщика маячили прямо перед ним. Он довел до упора сектор газа своего «Мицубиси А6М Зеро» и на вираже пошел вниз. Истребитель слушался его с изяществом ласточки, двигатель системы «Сакае» мощностью 1130 лошадиных сил мчал его в точку чуть позади и ниже лоснящегося, сверкающего Б-29.

Хвостовой стрелок слишком поздно заметил истребитель и попытался открыть огонь. Окинага наткал на гашетку на рукоятке управления. Его самолет вздрогнул, когда два пулемета и две двадцатимиллиметровые пушки начали разносить в клочья металлическую обшивку и человеческую плоть.

Легкое прикосновение к рулю направления, и его трассирующие пули нашли дорогу к крылу и третьему двигателю Б-29. Обшивка разорвалась и отлетела прочь, масло хлынуло через отверстия, за ним вырвалось пламя. Бомбардировщик, казалось, на секунду замешкался, затем накренился набок и, войдя в штопор, начал падать в океан.

Лишь после отчаянного крика хвостового стрелка и его короткой очереди «демоны» поняли, что их самолет атакован. Они не имели ни малейшей возможности узнать, с какого направления на них напал вражеский истребитель. У них почти не было времени оправиться от изумления, когда снаряды «Зеро» вонзились в правое крыло.

Стромп издал сдавленный вопль:

— Мы падаем!

Деннингс кричал в переговорное устройство, одновременно пытаясь выровнять самолет:

— Стэнтон, сбрасывай бомбу! Сбрасывай эту чертову бомбу!

Бомбардир, прижатый к своему прицелу центробежной силой, завопил в ответ:

— Она не выпадет наружу, если ты не выровняешь машину.

Двигатель номер три уже был охвачен пламенем. Внезапная потеря двух двигателей, оба из которых находились с одной стороны, продолжала кренить самолет, пока он не встал на одно крыло. Работая совместно, Деннингс и Стромп сражались с рычагами управления, стараясь поставить машину горизонтально. Деннингс изо всех сил тащил на себя секторы газа, выправил крен, но теперь оба оставшихся мотора заглохли. Наступила давящая, терзающая душу тишина.

Стэнтон сумел занять нормальное положение в своем кресле и открыл бомболюки.

— Держи машину ровно, — умоляющим тоном сказал он. Не тратя времени на установку прицела, он нажал на кнопку сбрасывания.

Ничего не произошло. Свирепое скручивающее усилие деформировало фюзеляж и заклинило бомбу в ее тесном отсеке.

С белым как мел лицом Стэнтон ударил по кнопке сбрасывания кулаком, но бомба упрямо оставалась на месте.

— Ее зажало! — закричал он. — Она не выпадет.

Сражаясь за еще несколько минут жизни, зная, что, если они выживут во время падения, им всем придется самим оборвать свои жизни ампулами цианида, Деннингс попытался совершить вынужденную посадку самолета на воду.

Ему почти удалось сделать это. До спокойной поверхности моря оставалось две сотни футов, и смертельно раненный самолет был готов коснуться брюхом воды. Но магний, из которого были изготовлены некоторые вспомогательные детали и картер двигателя номер три, загорелся, как зажигательная бомба, прожег крепления мотора и лонжерон крыла. Мотор выпал вниз, унося с собой вырванные кабели управления закрылками. Лейтенант Окинага положил «Зеро» в скользящий вираж на одно крыло, кружась над подбитым Б-29. Он наблюдал, как черный дым и оранжевое пламя пересекли голубое небо, как мазок костью. Он видел, как американский самолет врезался в океан, подняв в воздух гейзер белых брызг.

Он описал круг, высматривая выживших в катастрофе. но увидел лишь несколько плавающих обломков. Вдохновленный тем, чему суждено было стать его первым и единственным боем, Окинага описал еще один круг над погребальным шлейфом дыма, прежде чем отправиться в обратный путь в Японию, на свой аэродром.

В то время, когда разрушенный самолет Деннингса и его мертвый экипаж опускались на морское дно на глубину тысячу футов, другой Б-29 в более позднем часовом поясе и в шести сотнях милях к юго-востоку готовился к бомбовому вылету. С полковником Полом Тиббетом за штурвалом, бомбардировщик «Энола Гэй» появился над японским городом Хиросима.

Ни один из этих двух командиров бомбардировщиков не знал о задании, полученном другим. Каждый из них был уверен, что только его самолет и экипаж несут первую атомную бомбу, которая должна быть сброшена в этой войне.

«Демоны Деннингса» не смогли встретиться со своей судьбой. Тишина глубокого морского дна была столь же молчалива, как и тучи, собравшиеся над местом катастрофы. Героическая попытка Деннингса и его экипажа была похоронена под покровом бюрократической секретности и позабыта.