почти давлюсь от неожиданности, ведь Министр в ту же секунду запихивает орган почти на всю длину. Всесильные боги и великая дева…
В детстве мы с приятелями играли на заброшенных заводских прудах. Рядом бил чистейший подземный источник. Набирали эту холодную прозрачную воду в рот и замирали, глазея друг на друга. Выигрывал тот, кто вытерпит дольше. Обратно в квартал победитель шел налегке, а его ведра тащили остальные. Сейчас я постаралась сделать то же, что и в далеком детстве. Распахнула глаза, чтобы понимать, что происходит, сомкнула губы вокруг горячей плоти и стараюсь размеренно дышать через нос. Снова ощутимо мутит - сказывается голод и мерзейшее ощущение от действий Министра.
- Хорошая девочка, - шепчет мужчина чуть слышно и гладит второй рукой по голове. – Маааайрааа.
Зачем-то тянет мое имя, будто пробуя на вкус, как я его кожу. Потом еще крепче вцепляется в волосы и начинает двигать бедрами. Уже через пару секунд лежу на полу, задыхаясь от рвотных позывов. Министр что-то недовольно бурчит про неудобных девственниц – не очень поняла, о чем он. Хочется и провалиться сквозь землю и взмолиться со слезами, чтобы отпустил. Ужасно хочу очутиться дома, на своем тюфяке. Спрятаться от всего света под тонким дырявым шерстяным пледом и забыть обо всем, что по какой-то нелепости случилось именно со мной.
Глава 3.
В себя пришлось прийти быстро. Министр сунул мне в руку бокал все с тем же содержимым, а сам ушел вглубь комнаты. Туда, где одиноко стоит огромная кровать. По пути мужчина стал снимать одежду – части униформы имперских гончих поочередно оставались на полу. Меня начало нешуточно колотить – увидеть главную гончую вот так запросто, без одежды, будто обычного человека из кожи и костей. А не закончится ли эта ночь улыбкой от уха до уха? Ведь для быстрого секса вовсе необязательно раздеваться. Жители квартала всегда и во всем торопятся. И в этом по слухам тоже. Обнажение – роскошь и выражение доверия к партнеру. Возможно, во дворце все иначе.
В два глотка осушила бокал, прокашлялась в очередной раз, изо всех сил сдерживая тошноту. Как же есть хочется. И чтобы все это поскорее закончилось. Слышу свое имя, поднимаюсь и иду к кровати. Министр уже там, развалился абсолютно голый и рассматривает себя в зеркалах на потолке. Не особо довольное у него выражение лица. Может, с ним что-то не так? Я, конечно, не пойму. А если пойму, то эту тайну придется хранить до самой смерти.
- Майра, ну где ты там? – недовольно шипит. – Или думаешь, стояк вечный? Упустишь время, придется снова рот открывать. И на этот раз мне будет наплевать, захлебнешься ты собственной рвотой или нет.
Озвученные перспективы подхлестнули не хуже кнута, с которым Министр, если верить народной молве, почти не расстается. Моментально перешла на бег и рухнула на колени рядом с кроватью. Не знаю, зачем. Просто мы на этом остановились.
- Иди ко мне, - прошептал чуть слышно, накручивая на палец локон моих волос.
Забралась на высокую кровать и села на самый край. На Министра стараюсь не смотреть. Это первый голый мужчина в моей жизни, и мне еще более не по себе, чем десять минут назад. Алкоголь снова кружит голову, тошнота отступила. Хочется отыграть свою роль до конца и уйти. Мужчина тянет за плечо и укладывает спиной на себя. Одной рукой продолжает гладить по волосам, а другой снова тянется к низу живота. Теребит светлую поросль, трет и гладит. И явно чего-то ждет. Не пойму чего. Жутко стыдно, стараюсь не двигаться и ничем не мешать ему. Свои желания Министр никак не озвучивает, лишь недовольно выдыхает.
- Иди поближе, - оставляет мое лоно в покое, а сам садится.
Переворачиваюсь и залезаю на кровать. Простыни подо мной скользят, не понимаю, что знать находит хорошего в этой чудовищно дорогой, но такой неудобной ткани. Мужчина нависает, тянется губами к лицу, периодически целует щеки, лоб, губы. Да везде, где может достать. Хочу лечь на спину, но Министр останавливает жестом, и велит развернуться. Послушно укладываюсь на живот, чувствуя, как мурашки ползут по спине. Я ведь так совсем ничего не увижу. Не буду знать, что делает и что собирается делать. Мужчина раздвигает мои ноги и устраивается между ними. По шее скатывается капелька пота, он водит членом по моим ягодицам. Какой же большой и твердый… Внезапно внизу становится горячо, мокро и очень больно. Вцепляюсь в простыни пальцами и зубами, чтобы не закричать. Почему так больно? Всем ведь нравится секс. Еще подростками в квартале начинают говорить об этом, загадочно закатывая глаза. И все ждут начала взрослой жизни, чтобы приобщиться к такому нехитрому удовольствию. Одному из тех, что нам доступны.
Мужчина переводит дыхание, а я чувствую себя так, будто вот-вот распадусь на несколько частей. Потом Министр начинает двигаться – быстро, выходя почти на всю длину и снова возвращаясь в меня. Практически теряю разум от раздирающей боли. В полузабытьи, прикусив нижнюю губу, пытаюсь вывернуться, двигая бедрами. Министр моментально приводит в чувства, отвесив болезненный и обидный шлепок по заднице. А потом и вовсе хватает за плечи обеими руками и удерживает таким образом до конца. Хотя вскоре это уже и не требуется. Я просто лежу, уткнувшись в постельное белье и тихо подвываю, глотая слезы и молясь всем богам. Внезапно боль разрастается до белой пелены перед глазами, а темп мужчины становится нестерпимым. Министр хрипло стонет в голос и уже без всякого ритма дергается во мне. Внутренности заливает чем-то горячим, отчего становится только хуже. Неожиданно все прекращается. Мужчина скатывается с меня и, полежав немного рядом, куда-то уходит. Горько плачу, не смея не то что встать, но даже двинуться без разрешения. Чувствую, как что-то струится из меня на постель. Конечно же, я все здесь запачкаю. Как же стыдно… В трущобах женщины никому не показывают первую кровь. Это считается грязным и некультурным.
Не знаю, сколько проходит времени. Кажется, я немного задремала от усталости и пережитых эмоций. А когда пришла в себя, в комнате горели свечи, а за окном совсем стемнело. В квартале все давно сидят по домам. Тете наверняка уже рассказали, что со мной случилось. Волнуется, наверное. Как же теперь домой доберусь? Медленно сажусь, стараясь не делать резких движений. Внизу живота все горит. Чувствую себя грязной и липкой. Кровь и семя застыли неприятной коркой.
