Сцепившиеся мужчины отлетели на соседнее кресло. Теперь сверху был американец. Филлипо попытался ударить его стволом пистолета — Райорден перехватил запястье противника обеими руками и принялся его выворачивать. Даже тренированный, сильный Филлипо не мог тягаться одновременно с двумя противниками.
В какой-то миг ему почти удалось перебороть Райордена, но подвели пальцы — они скользили по влажной от крови рукоятке. Вот капитан вывернул телохранителю руку и, отобрав пистолет, выстрелил ему в грудь.
Раздался приглушенный хлопок. Тело Филлипо коротко дернулось и обмякло.
Карлос выровнял положение самолета, и Райорден, шатаясь, вернулся в кабину. На пороге он замер — почуял неладное.
Дуло пистолета, брошенного на груди телохранителя, смотрело в спину пилота. Филлипо из последних сил пытался прицелиться как следует. Райорден раненым носорогом метнулся к Филлипо, но тот успел выстрелить. Первая пуля вошла Райордену в плечо. Пилот не остановился. Мозг Филлипо умер, однако палец продолжал давить на спусковой крючок. Вторая пуля вошла пилоту в сердце, принеся мгновенную смерть. Третья не попала в цель вообще. Лишь когда Райорден свалился на пол, рука Филлипо выронила пистолет.
Борьба заняла всего несколько секунд. Франсишку зашвырнуло между сидений. Когда мимо в сторону кабины проходил окровавленный Райорден, она притворилась, будто потеряла сознание. Услышав выстрелы, она снова бросилась на пол.
Осторожно выглянув в проход, девушка увидела мертвое тело Райордена. Проползла к Филлипо, забрала из окровавленной руки пистолет и с оружием на изготовку вошла в кабину. Пылая гневом, она совершенно забыла о страхе. Впрочем, злоба тут же сменилась потрясением.
Второго пилота в кресле удерживали только ремни. В перегородке, отделяющей салон от кабины, и в спинке кресла темнело пулевое отверстие. Все же третья пуля нашла свою цель.
Франсишка встряхнула Карлоса, и тот застонал. Жив.
— Говорить можете? — спросила Франсишка.
Закатив глаза, Карлос прохрипел:
— Да.
— Отлично. Пуля не задела жизненно важных органов, — соврала она. — Я остановлю кровотечение.
Она сняла со стены аптечку, хотя на деле понадобился бы полный набор из травматологического отделения «Скорой помощи». Девушка чуть не упала в обморок при виде хлещущей из раны крови. Повязка тут же окрасилась алым; скорее всего помогла приостановить кровотечение, хотя так сразу не скажешь. Сразу видно было одно: Карлос не выживет. С недобрым предчувствием Франсишка глянула на мерцающую огнями приборную панель и поняла: Карлос, этот полутруп, — ее ключ к спасению. Нужно помочь ему продержаться.
Франсишка поднесла к его губам бутылку рома. Пригубив крепкий напиток, второй пилот закашлялся и попросил еще. На щеках его расцвел румянец, в затуманенных глазах проснулась жизнь.
Франсишка ровным голосом произнесла ему на ухо:
— Вы должны вести самолет. Это наш единственный шанс.
Близость красивой девушки придала Карлосу сил. Глаза его остекленели, но взгляд оставался твердым. Кивнув, он дрожащей рукой включил радио — теперь у них была прямая связь с диспетчерской в Рио. Опустившись в кресло капитана, Франсишка надела наушники, в них тут же раздался голос диспетчера. Карлос взглядом дал понять, что без помощи Франсишки ему не обойтись. И девушка заговорила, объясняя затруднительную ситуацию.
— Что посоветуете? — спросила она под конец.
Выдержав напряженную паузу, диспетчер ответил:
— Немедленно следуйте на Каракас.
— Слишком далеко, — с натугой прохрипел Карлос. — Нужно место поближе.
Прошло еще несколько мучительно долгих секунд. Наконец диспетчер сказал:
— В двухстах милях от вас, в Сан-Педро, есть провинциальный аэродром. По приборам на посадку не зайти, но погода у них идеальная. Дотянете?
— Да, — сказала Франсишка.
Карлос набрал команду на клавиатуре бортового компьютера, запросил идентификатор аэродрома в Сан-Педро и ввел данные в программу. Управляемый автопилотом, самолет лег на новый курс.
Карлос слабенько улыбнулся.
— Я вроде говорил, сеньора, что этот самолетик летает сам по себе? — сонно, задыхаясь, произнес он. Карлос явно ослабел от потери крови. Скоро потеряет сознание, это лишь вопрос времени.
— Мне плевать, кто управляет самолетом, — резко ответила Франсишка. — Главное — посади его.
Кивнув, Карлос опустил самолет на две тысячи футов. Они прошли сквозь облачный слой, и внизу показались зеленые полосы полей. Вид земли одновременно и напугал, и успокоил Франсишку. Она испугалась еще больше, когда Карлос вздрогнул, как от удара током.
— До Сан-Педро не дотяну, — влажно прохрипел он, крепко схватив ее за руку.
— Ты должен.
— Не смогу...
— Проклятье, Карлос! Ты и твой напарник втянули нас в эту передрягу, так что вывози!
Второй пилот рассеянно усмехнулся.
— Иначе — что, сеньора? Пристрелите меня?
В глазах Франсишки полыхнул гнев.
— Не посадишь нас — пожалеешь, что сразу не умер.
Он покачал головой.
— Экстренная посадка. Иначе — никак. Найдите место.
В широкое окно Франсишка видела густой дождевой лес. Чувство было такое, что самолет пролетает над бескрайним морем брокколи. Она еще раз всмотрелась в сплошную зелень. Нет, сажать самолет некуда... хотя, постойте. Солнце высветило искрящуюся поверхность.
— Что там? — указала она вперед.
Отключив автопилот, Карлос взялся за штурвал и повел судно к сверкающей точке. Оказалось, это гигантский водопад. Постепенно в поле зрения вошла узкая извилистая речка, вдоль нее тянулся неровной формы расчищенный участок — какие-то посадки.
Действуя практически на автомате, Карлос пролетел над ней и заложил правый вираж. Он выдвинул закрылки, и самолет пошел вниз по длинной плоской дуге. Уверенный, что этот полет для него — последний, Карлос еще больше выдвинул закрылки. Падение замедлилось. Высота была сто восемьдесят футов.
— Слишком низко! — прорычал Карлос. Они мчались прямо на верхушки деревьев. Нечеловеческим усилием воли, рожденным от отчаяния, Карлос потянул штурвал на себя. Самолет пошел вверх.
Сквозь туман в глазах второй пилот еще раз оценил шансы. Сердце упало. Садиться предстояло чуть ли не на почтовую марку, на скорости сто шестьдесят миль в час. Слишком быстро.
Влажно кашлянув, Карлос уронил голову набок. Из горла хлынула кровь. Пальцы, твердо сжимавшие штурвал, намертво стиснули ручки управления. Лишь благодаря его таланту самолет сел более или менее ровно. Ударившись о землю, он несколько раз подпрыгнул, словно плоский камешек, запущенный вдоль поверхности воды.
