class="p1">Капитанов аз-Лефа, аз-Марика и но-Рималя следовало отнести скорее к расчётливым, бережливым людям, нежели к рисковым, а потому при входе в таверну они не сговариваясь выбрали еле приметный столик в закутке под антресолью, подальше от шумного сборища, и сразу же потащили туда своего спутника, господина хин-Габу. Этот господин, совсем ещё юный по сравнению со зрелыми приятелями, служил секретарём в администрации порта, где имел репутацию в целом положительного, но увлекающегося человека.
– Эй, красотка! Два кувшина вина, четырёх цыплят и козьего сыра, – немедленно последовал заказ.
Хин-Габа тотчас утратил едва вспыхнувший интерес к игре и благодушно улыбнулся приятелям. Ничто на свете не радовало юношу так, как дармовая выпивка. Уже через полчаса он с заговорщическим видом, с ужимками и подмигиваниями, выдал капитанам нужную информацию, ради которой его, собственно, сюда и притащили. Вести оказались добрыми: разрешения на выход из гавани подписаны и завтра с утра будут переданы владельцам кораблей. Аз-Леф и аз-Марик удовлетворённо кивнули, а но-Рималь на радостях даже похлопал секретаря по спине, ведь ему дольше всех пришлось стоять на рейде с полными трюмами в ожидании проклятой бумажки.
На этом, однако, беседа не закончилась, потому как до полуночи, когда закрывались ворота Зуф-мэ-толла, оставалась ещё прорва времени, к тому же хин-Габа вовсе не страшился опоздать к урочному часу, поскольку имел личное знакомство со многими, если не со всеми, легкомысленными девицами Портового предместья и нередко ночевал в их уютных гнёздышках. К счастью, на сей раз любвеобильный юноша опустил подробности своих последних похождений и вскоре перешёл к мистической истории, случившейся с ним не далее как позапрошлой ночью.
– Брехня, – махнул рукой захмелевший аз-Марик.
Так суровый морской волк охарактеризовал поведанный таинственным шёпотом зачин, за что немедленно получил болезненный тычок от аз-Лефа, мол-де, заткни глотку, дурень, пусть себе парень болтает, он нам не единожды хорошую службу сослужил и ещё сослужит.
– И кем же оказался тот странный господин? – вмешался в разговор но-Рималь с целью спасти ситуацию.
– Об этом речь впереди, – всё также шёпотом сообщил хин-Габа, – сейчас хочу раскрыть одну важную деталь: когда он мимо меня прошёл, не прошёл даже, а проплыл, не касаясь ногами земли, и шагов я не услышал…
Аз-Марик издал смешок, мгновенно превратившийся в кашель от дружеского удара по рёбрам. Одарив капитана-скептика сердитым взглядом, юноша продолжил:
– Так вот, как только он проплыл мимо, меня окатило таким холодом, словно я в озеро Ле-гао нырнул. Вмиг протрезвел. И всю оставшуюся дорогу до дома чаровницы Нион меня как в лихорадке колотило. Только в ванне у неё отогрелся. И пока я отмокал, Нион мне сказала, что повстречал я демона, Серого странника, и что должен теперь возблагодарить богиню Судьбы за то, что явился он не по мою душу.
– Говорят, будто демоны после смерти души грешников забирают, – проскрипел аз-Марик, – пошто ж ему к тебя являться, коли ты в добром здравии?
– То обычные, низшие, – объяснил хин-Габа, – а это Серый странник. Неужели не слышали о нём?
– Слыхал я, – подал голос аз-Леф, – да только люди разное болтают – поди во всём разберись!
– Нион врать не станет, и потом, у неё тётка ворожить умеет. Утверждает даже, что в ковене состоит. И Нион хотела к этому делу привлечь, но у той способности по другой части… Гм… Так вот, тётка когда-то ей рассказывала, что любой, кому нанесена тяжкая обида, может обратиться с просьбой о свершении мести к самому Верховному Демону. Для этого требуется отыскать старую, матёрую ведьму, коей по силам свести просителя с Айбуком. Тот рассматривает дело и в случае положительного решения отправляет к обидчику Серого странника. И всё, вместо обидчика – хладный труп.
– Вот так вот просто? – изумился но-Рималь. – Просишь демона, и он за здорово живёшь всю грязную работёнку за тебя выполняет, а ты чист, как жрица Непорочной Мелиото?
– Не совсем, – хитро улыбнулся хин-Габа. – Айбук с просителя плату взымает.
– Ну и демоны пошли нынче, – пробухтел аз-Марик. – Вроде как тела человеческого не имеют, а сами, что твой брат, до золота охочи.
– Нет-нет, вы превратно истолковали мои слова, – возразил хин-Габа. – О золоте речь не идёт, тут другое…
Впечатлительный юноша потянулся к середине стола и жестом поманил приятелей приблизиться к своей раскрасневшейся от вина и волнения физиономии. В уши капитанов полился щекочущий шёпот:
– Просителю сообщают точную дату его смерти – вот какова плата.
– И всего-то? – хохотнул аз-Марик, усаживаясь на место. – Невелика цена!
– Как сказать! – не согласился хин-Габа. – Лично я бы предпочёл, чтобы меня объявили преступником и приговорили к смертной казни. По крайней мере, не так долго мучиться в ожидании неминуемой развязки.
– Твоя правда, Михвет, – поддержал его аз-Леф, одновременно впившись железной хваткой в плечо раззявившего рот аз-Марика.
Но-Рималь переглянулся с укротителем пьяного спорщика, после чего обратился к юноше:
– А мне вот интересно, как выглядит этот демон, а то, неровен час, столкнёшься ночной порой с каким господином на узкой дорожке и не будешь знать, то ли кланяться ему, то ли улепётывать.
Хин-Габа печально вздохнул.
– Описать его нетрудно, да бесполезно. Он каждый раз, как появляется, новый облик принимает. Оттого гасурцы прозвали его Незнакомцем.
– Коли так, – влез в разговор наплевавший на тычки и пинки аз-Марик, – то как же твоя зазноба опознала поганца да ещё со слов?
– Не опознала, а предположила, – сразу нашёлся хин-Габа. – И не далее как на следующее утро её догадка нашла подтверждение.
– Неужто? – пробормотал аз-Марик.
– По дороге на службу случилось мне проходить тем же переулком, где я демона повстречал, невдалеке от Храма Всех Богов. Впрочем, об этом месте я уже рассказывал в самом начале. Так вот, смотрю – толпа возле дома доходного собралась. Я там потолкался, поспрашивал. Оказалось, один из жильцов с собой покончил. И не простой какой-нибудь обыватель – тысяцкий из войска господина Келлы. Самое интересное здесь вот что: сосед этого тысяцкого, господина но-Тэна, если не ошибаюсь, заявил, будто накануне, около полуночи, явственно слышал голоса в комнате самоубийцы, тогда как привратник, дежуривший в ту ночь, клянётся, что в указанное время к но-Тэну никто не заходил и позже никто от него не выходил.
– Как ты сказал? – оживился но-Рималь. – Но-Тэн? Харай но-Тэн из войска Келлы?
– Да, кажется, так, – подтвердил хин-Габа. – Ты с ним знаком?
– Не то слово! – воскликнул но-Рималь. – Я знавал его ещё в пору колониальных войн. Я тогда подвизался помощником у одного маркитанта. Правда, в те времена господин но-Тэн был сотником. Не могу поверить, что он такое сотворил. Кто угодно, только не он.
– Это почему же? – снова
