И темнело в глазах все чаще и чаще.
Забегая за очередную дачу, она оглянулась, а повернувшись – нос к носу столкнулась с белобрысым – тем, которого она видела две недели назад у супермаркета.
И тут, наконец, она потеряла сознание…
***
30 апреля. Суббота.
Маша открыла глаза.
Форточка была явно открыта, из нее дул все тот же ледяной ветер. Занавеска колыхалась.
В комнате было холодно.
Лицо Маши саднило, словно его царапала кошка. Рука была синей, и тоже в царапинах. Вторая рука неприятно затекла и заледенела…. И тут Маша поняла, что вторая ее рука пристегнута наручниками к спинке кровати. Сама Маша лежала в одной футболке – незнакомой, чужой – укутанная пушистым махровым пледом, под которым все равно было холодно.
И опять открылась дверь. Но заглянул не белобрысый, другой – со шрамом на лице. Это лицо въелось в ее память. Это его она видела тогда у супермаркета.
Человек со шрамом смотрел на нее внимательно, она на него – испуганно…
– Холодно, – прошептала она. Но, поскольку язык ее, оказывается, не слушался, получилось – «хлдно».
Человек со шрамом подошел к окну и закрыл форточку. Затем, достал из шкафа еще один плед – в два раза толще предыдущего – и накрыл ее сверху. Вышел из комнаты и, кивнув на дверь, сказал белобрысому:
– Макс, вроде очнулась.
Минут через пять пришел белобрысый – Макс, теперь Маша знала, как его зовут.
– Ты проснулась? – спросил он.
Маша молча следила за ним глазами.
Он сел рядом. Легко приподнял ее, облокотив себе на плечо, поднес к ее губам кружку.
Точно! Ведь он уже заходил, уже поил ее водой. Сейчас в кружке был чай. Сладкий. Теплый, не горячий. Маша пила его с жадностью, будто больше такой возможности у нее никогда уже не будет. А, может, и не будет? Кто они? Зачем они ее похитили? Где Лиза?
– Где Лиза? – невнятно прохрипела она, отрываясь от кружки.
Макс не ответил.
– Больно, – сказала она, показывая глазами на руку в наручниках. – Затекла.
Макс встал, подошел к шкафу и, потянувшись, достал со шкафа ключи. Отстегнул ее руку. Наручники повисли на спинке кровати, а ключи остались лежать на покрывале. Маша надеялась, что белобрысый уйдет, как уходил все эти разы. Но нет: он подвинул плед, поправил под ней подушку и лег рядом. Стал осторожно разминать ее руку своими огромными руками.
«Боже, что происходит? – подумала Маша. – Кто они? Зачем они меня похитили? Почему так звенит в голове? Где Лиза? Где Стас? Точно! Ведь Стас должен был приехать на дачу сразу после них! Как она про него забыла.… А может, его они тоже похитили? Или убили – как свидетеля?»
– Где Стас? – спросила она.
Макс усмехнулся и пожал плечами. Сказал спокойным голосом:
– Слушай, давай я попозже тебе все объясню. Ты в себя еще не пришла. Может, поспишь еще?
Маша осторожно выдернула свою руку из его огромных рук. Сжала безумно болевшую голову.
– Болит? – заботливо спросил Макс.
А в голове у Маши вновь звучал пронзительный Лизин крик: «Беги!». Рывком, которого не ожидал Макс, которого не ожидала от себя и сама Маша, она вскочила с кровати и побежала к двери. И даже успела открыть дверь…
И наткнулась на человека со шрамом, который тут же впихнул ее обратно в комнату.
А за ее спиной уже стоял белобрысый, держа ее за плечи.
– Все нормально, Сергей Васильевич, – сказал Макс человеку со шрамом.
– Я вижу… – раздраженно ответил тот. – А если убежит – что будет? А? Сам же локти кусать начнешь! Пошли работать…
Но Макс ушел не сразу. Он повернул Машу к себе лицом и …. и вновь не мог оторвать от нее взгляд.
Как же она была похожа на его умершую жену… Убитую им жену! Словно перед Максом стояло ее привидение!
Он дотронулся до нее – Маша испуганно смотрела, но не шевелилась. Он провел рукой по ее шее, по ее большой груди, по животу…. А потом взял за руку и подвел к кровати. Вновь поправил подушки, осторожно взял на руки и опустил на кровать. Укрыл пледом. Затем – лег рядом, повернув ее на бок. Осторожно, двумя руками взял ее голову и надавил на виски. Набат в ее голове тут же прекратился.
А Макс лег рядом, накрыв ее рукой, и прижал к себе.
– Маша, не убегай, пожалуйста, – сказал он. – Тебе нельзя убегать. Тебя ищут!
29 апреля. Пятница.
Антон.
В пятницу, 29 апреля, около десяти часов вечера, в дверь Антону позвонили. Он открыл.
– Макс, ты? А кто это у тебя?
Антон посторонился, пропуская Макса в квартиру. На руках Макс нес девушку, которая, видимо, была без сознания.
– Антон, сделай что-нибудь! – попросил Макс.
– А что с ней? – он заглянул ей в лицо. И удивленно уставился на Макса. – Это же та самая! Ты что – ее похитил?
Макс отрицательно замотал головой.
– Такой нашел?
– Она убегала от кого-то. Выбежала на меня, и сознание потеряла. Сделай что-нибудь!!!
– В комнату заноси. Туда! Я напоминаю, что мединститут я так и не закончил. Понял, что не мое. Поэтому мне непонятно, почему ты приносишь ко мне тех, кого находишь без сознания, – занудно-спокойным голосом говорил Антон, пока Макс заносил девушку в комнату. Так умел говорить только он, и это всегда раздражало Макса. Но сегодня это, почему – то, подействовало на него успокаивающе.
Макс положил ее на кровать, а Антон, наклонившись, начал щупать ей пульс. Заглянул в зрачки.
– Да жива, жива… – он встал, подошел к шкафу, и, достав оттуда чистую футболку и плед, протянул Максу. Тот вопросительно уставился на него.
– Ну что ты смотришь? Давай переодевай ее. Я вернусь через пять минут.
Макс все так же вопросительно глядел на него.
– Макс, давай по порядку. Ко мне в квартиру ее притащил ты. Это раз. Она, как две капли воды, похожа на твою умершую жену Элю. Это два. И, скорее всего… нет, есть вероятность, что, когда она придет в себя, а мы разберемся, от кого там она убегала – она останется с тобой. Это три. Так что давай снимай с нее одежду, надевай футболочку и укутывай пледиком. Макс, ну очнись уже! Она вон вся мокрая. Видимо, в лужу упала пока убегала. Вон – руки все разбиты, и лицо тоже чуть – чуть. Будет в мокром лежать – заболеет! – и, взяв в руки телефон, он вышел.
– Сергей Васильевич! – сказал в трубку Антон. –
