народу, и среди них были те, кого я знал лучше, чем сержанта.
— Сдох? — услышал я малознакомый голос.
— Да.
— Какого Проклятого мы его тогда тащили?
— Заткнись, Ржавый, — рыкнул Кол.
Как же я его сразу не опознал. Ржавого недолюбливали все из-за его желания выслужиться и стать капралом. Чего кривить душой, мы все этого хотели, вот только не сдавали приятелей по служебной лямке и не лебезили перед начальством. К тому же он всячески подчеркивал свою образованность, щеголяя знаниями к месту и чаще не к месту. А больше всего бесило, что его методы давали результат, и он почти выслужился. Все к этому шло. Вот и сейчас лезет на роль вожака. Может, и не плохо, людям нужен лидер, главное, чтобы он народ не баламутил и меня козлом отпущения не делал. А то известная схема — объединить всех против кого-то.
— Этот мертвяк только замедлял нас, — с напором выдал Ржавый.
— Своих не бросаем, — в ответ рыкнул я, чтобы хоть как-то оправдаться.
— Ладно, — в голосе проскользнуло снисхождение, — перекличка.
— Грант, — первым откликнулся я.
— Торк.
— Моринск.
— Певелинк из Сота, — он же Плевок.
— Мурака из Шая, — он же Кот.
— Вилка, — Вилкиного имени я не помнил.
— Тельмель, — то бишь Ржавый.
— Кол.
— Мел.
Да, не густо нас. Хотя, чего это унываю, без малого десяток вырвался, будь с нами сержант, так и вообще годная боевая единица.
— А где близнецы? — спохватившись, спросил Ржавый.
— На площади остались. Мы их звали, а они словно оглохли, — снова пропищал Вилка.
Да, близнецов нам ой как не хватало. Они, пожалуй, являлись единственными достойными бойцами. Эти двое не были братьями по крови, получили они свои прозвища в первый день в учебке, как и большинство из нас, впрочем. Старший из них, заходя в казарму, столкнулся с младшим. Они обменялись колкостями и с тех пор стали неразлучны. А в бою представляли из себя практически единое существо, настолько чувствовали друг друга. Сержант, помнится, по их поводу даже к лейтенанту ходил, мало ли, Обры. Но не сложилось, нас перебросили сюда.
— Торк, Мел, Вилка к щелям в окнах, наблюдайте за улицей, — отдал распоряжения Ржавый.
Сам же встал возле двери, временами поглядывал в небольшую щель. Парни не охотно зашевелились, но приказ выполнили. В дощатых щитах, закрывающих проемы, хватало прорех для удобного наблюдения
— Что дальше? — задал я самый главный вопрос.
— Подождем здесь, мало ли преследует кто. Потом будем прорывать к своим, — полным уверенности голосом ответил Ржавый.
Хороший план, простой и ясный, самое то в сложившейся ситуации.
— А зачем куда-то прорывать, давайте тут отсидимся? — это уже Торк возмутился.
— Спешить и вправду незачем, — не слишком уверенно заговорил Ржавый, — оглядимся и только тогда выдвинемся.
— А кто хоть на нас напал? — спросил Кол, пристраиваясь к одному из свободных окон. Видно, сам хочет контролировать ситуацию, а не сидеть сиднем в темноте.
Он прав, о врагах мы не знали ничего. Подняли нас чуть свет, выстроили и отправили в двухдневный марш. Затем дали пожрать и в бой. А рассказать, что случилось — это не для мяса. Мы обязаны знать только одну вещь — нужно сражаться доблестно и умереть героически. Ладно, две, но от этого не легче.
— Насколько я понял, на город напал Безликий.
— Ага, собственной персоной, — перебил Ржавого Мор, подпустив сарказма в голос.
— Не сам, конечно, — зло огрызнулся новоявленный лидер, — его подручные Неизвестные.
— Гадство, — едва слышно сказал я.
Все присутствующие в той или иной мере высказались так же.
Внутри колыхнулась застарелая злоба. Наверное, нет в империи человека, которого не коснулись бы злодеяния Неизвестных. Я не исключение. Девять лет назад один из них проходил через нашу провинцию. Где конкретно, не знаю, но так говорили люди. Шел, разговаривал сам собой, и вдруг остановился, сел посреди дороги и два дня не сходил с места. А затем встал и продолжил свой путь, и именно с того места начались неурожай, поглотивший всю провинцию. Я хорошо помнил три года голода и боли, помнил, как умерли голодной смертью два моих брата. Как старшая сестра ушла в замок на заработки и не вернулась. И когда я встретил ее спустя семь лет, она больше походила на старуху, забитую полоумную старуху.
Я ненавидел Неизвестных всей душой. Зачем этот Проклятый так поступил, что стало причиной его гнева — неизвестно. Хм, о них как обычно ничего неизвестно. Ни откуда они приходят, ни что им нужно, ни куда пропадают, ни как их звать. Единственное, что знает народ, так это выбитые у них на лицах цифры. Самое большое число, замеченное выжившими — это девять, от этого и называют Девять Неизвестных.
— Брешешь, — нервно отозвался Вилка.
— Если бы, лично слышал, как лейтенант сержантам рассказывал, — чуть горделиво объяснил Ржавый.
— А если появится Шестой, то с ним точно будут братья из Блайна. А это лучше сразу в петлю, — Вилка все не унимался.
— Заткнись, — рыкнул я.
— Хрен ли сидеть, надо кого-то в разведку посылать, — принялся командовать Ржавый.
— Вроде же отсиживаться решили, — меланхолично заметил Мор.
— Здесь опасно, надо более подходящее место искать.
Про то, что нужно искать своих и объединяться, похоже, уже никто и не вспоминал. Ведь пошлют на убой, тут к оракулу ходить не надо. А жить хочется.
— Так, Мор, бери Торка и валите в разведку. Пройдете вниз по улице, осмотритесь, когда убедитесь, что все хорошо, один вернется за нами. Выполнять, — Ржавый говорил жестко и уверенно. Назначь он меня в разведку, я бы спорить не стал.
Парни быстро подошли к двери и двумя тенями выскользнули наружу. Я только собрался занять их место для наблюдения, но опоздал — Плевок и Кот очутились возле щелей раньше. Мне же пришлось и дальше соседствовать с мертвым сержантом.
Надо бы пересесть. Шурша подошвой по каменному полу, подполз ближе к стене и, уложив меч на колени, принялся распутывать завязки на шлеме. Бармицы нещадно терли
