своё отражение. К удивлению, я увидела отразившуюся на поверхности девушку, совершенно непохожую на меня. Это была длинноногая, стройная девушка, с седыми волнистыми волосами и миловидными, но, каким-то образом, чётко выраженными чертами лица. Но больше всего меня удивили её глаза: большие, тёмные и такие… настоящие… живые… В них легко прослеживалась лёгкая смешинка и яркий-яркий, невиданный мною ранее, лучик умиротворения. Казалось, будто бы это действительно я, но это было настолько не привычно, что я и не заметила, как ко мне снова обратились:
— Скажи уже что-нибудь!
— Где я? — да-да, это единственное, что интересовало меня, потому больше я ничего не произнесла.
— Мы уже сказали, но, так уж и быть, повторимся. Добро пожаловать в чистилище! Это место, где ты сможешь повеселиться!.. ОЙ! То есть… развеяться! — прозвучали два ребяческих голоска и из ранее яркого света появились два силуэта. Тогда я уже смогла разглядеть тех, кто со мной говорил; это оказались двое… детей? Мальчик и девочка, кажется, они близнецы.
— Кто вы? — проговорила я не своим голосом. Он был слишком уверенным и ярким.
— Как грубо! Не представившись самой, спрашиваешь что-либо у другого! — произнесла девчонка, вылупив свои глазёнки на меня.
— Нас зовут Феб и Эреб и мы — твои судьи, — произнёс малец ровным голосом, пристально глядя на меня. Этот взгляд заставлял содрогнуться, и дабы спрятаться от этого взора, отвела глаза в сторону и только сейчас заметила за их спинами два белых крыла, по одному у каждого, это было бы странно при других обстоятельствах, но сейчас я не предала этому особого значения.
— Ты находишься здесь, потому что в прежнем мире твоё тело умерло и теперь тебе придётся развеется.
— …
— Хей! Почему ты молчишь? Мы были так любезны, снизойти до тебя, а ты нам и слова вымолвить не можешь?! — уже порядком разозлившись, вскрикнула Эреб.
— Да я вот думаю, когда этот цирк уже прекратиться? Актёрская игра этого мальца так плоха, что я даже не знаю плакать мне или смеяться, — наконец произнесла я, и даже немного, саркастически так, ухмыльнулась.
— Ха? Как ты можешь так говорить? С чего ты взяла, что я играю? Я просто пытался быть с тобой более сдержанным, жалкая девчонка! И меня зовут Феб! — произнёс он мне в ответ, и надувшись, отвернулся в другую сторону.
— Нда… вижу, вы оба достаточно «специфичные» личности. Ну что ж, Феб и Эреб, зачем я здесь, не подскажете ли?
— Мы уже сказали тебя. Твоё тело умерло. А твою душу придётся развеять, — наконец-то заговорила со мной девчонка.
— Да? А что же это я всё ещё здесь и почему вы ничего не делаете? Надо так надо, сопротивляться не собираюсь. Действуйте, — конечно, не хотелось просто так исчезать, и я искренне верила, что они блефуют, но всё-таки кое-какие опасения имелись.
Я смотрела на них, они смотрели на меня. И так продолжалось около двух минут, пока Феб, наконец, не решился снова заговорить:
— Ты ведь ничего не помнишь ведь так? — задал мне странный вопрос Феб.
— Что ты имеешь в виду? — озадачившись, спросила я.
— Я говорю о твоих воспоминаниях. Ты не помнишь о том, кем была, о том, кто был твоей семьёй, и о том, какую жизнь прожила, — это уже был не вопрос, а утверждение, в котором Феб был полностью уверен, чего нельзя сказать обо мне. До этого момента я не думала об этому, но, когда попыталась вспомнить что-либо, ни одно воспоминание не посетило меня. Хотя… нет, было одно. Помню, как я смотрела в зеркало, смотрела не долго, буквально мельком, а в голове проносилась только одна мысль, к сожалению, её я уже не вспомню, но она была настолько навязчивой, что я даже сейчас ощутила мелкое покалывание в области сердца. Воспоминание продолжалось, и я увидела, как выбегаю на улицу, затем, слёзы, сильная боль… тишина. Ничего больше не приходило мне в голову, но и этого казалось достаточно.
— Нет… не помню… — нехотя ответила я.
— Но ты бы хотела вспомнить, не так ли? Ты ведь забыла не всё, кое-что всё же осталось, и мы все это знаем, — таким же спокойным, как и раньше, голосом продолжал Феб.
— Как я могу хотеть вспомнить то, чего не знаю?
— Разве ты сама не знаешь ответ на этот вопрос? — подключилась к разговору Эреб.
— Знаю… — произнесла я тихо, — и что вы предлагаете?
— У тебя есть лишь два выбора: первый — быть развеянной или второй вариант — помочь кое-кому, — ответил Феб, а Эреб, на удивление, тихо стояла в стороне и почему-то ухмылялась, как будто бы надеясь на что-то.
— «Кое-кому»? И кому же?
— Это не важно, главное — суть.
— Что, если я выберу первое? — вопрос, конечно, глупый, и ответ на него очевиден, но почему-то меня не покидает мысль, что в обычной ситуации мне бы не стали предлагать выбирать.
— Зачем?! Ты ведь можешь просто помочь нам, и будешь перерождена! — вспылила Эреб, но, хоть и на немного, ситуация начала становится более понятной.
— Вам?
Поняв, что только что произнесла, девчонка нахмурилась и опустила взгляд.
— Да, нам! — продолжал Феб.
— Зачем?
— Потому что ты — ошибка! Ты не должна была попадать сюда! Мы не занимаемся людскими душами; наша специальность — животные.
После этих слов Феб и Эреб окутало яркое сияние и уже после того, как оно начало затухать, передо мной предстал… ворон! Это был белый ворон.
— Мы посылаем животных тем, кто нуждается в помощи, независимо от ситуации. Но… есть те, кому так просто не помочь… Поэтому! Мы просим твоей помощи, а в обмен мы возвращаем тебя в цикл перерождения, где ты снова родишься человеком, — произнёс ворон.
— Подождите. О каком перерождении вы говорите? Вы же сами мне говорили… — не успела закончить свою мысль я.
— Мы знаем, что говорили. Мы уже упоминали ранее, что тебя не должно было оказаться тут, а в подобных ситуациях души просто развеивают, ведь это необратимый процесс. Но есть одна деталь, которая позволит душе вернуться на круг перерождения. И эта деталь — смерть.
— То есть вы хотите, чтобы я вам помогла, но, при этом, покончила с собой?
— Нет. Помощь требуется не совсем нам, но да, ты мыслишь в верном направлении, тебе придётся умереть, но, когда это произойдёт, мы знать не можем. Если ты не решишься на это, то будешь развеяна навсегда и больше никогда не возродишься.
— Хорошо. Я согласна. Что я должна буду сделать? — да, пожалуй, это было резко, но поступить как-то по-другому…
— Как мы уже говорили ранее,
