— Мне пора. Меня ждут, — с этими словами он уверенно направился к выходу. — Надо ещё с вашим делом разобраться и наведаться кое-куда.
— А можно попросить вас больше не использовать прослушку?
Он ничего не ответил. Закатил глаза, дёрнул ручку и переступил порог.
— Сидите дома и ждите, я сам сообщу вам новости. Попробую узнать, не применят ли к вам допрос у менталиста.
— Норвин? — позвала я, когда мужчина спустился на тропинку.
— Мм? — обернулся он через плечо.
— Спасибо.
— И после этого ты скажешь, что он не пусечка? — вздохнул фамильяр, когда мы остались в одиночестве.
— Пискун! Не повторяй это глупое слово! — я почувствовала, как краснеют кончики ушей. Не дай Бог Норвин услышит, что его называют пусечкой. Это как гордого усатого тигра назвать кисулей.
— А знаешь, я немного в шоке. Сначала думала, что Норвин порвёт меня на сотню маленьких Леночек, но и в этой ситуации он повёл себя на редкость спокойно и рассудительно.
— Эл, ты вроде неглупая, за спиной есть кое-какой опыт, третий раз замужем. Ты что, не видишь, что ты ему интересна как женщина?! — проорал тиин мне в ухо так, что барабанная перепонка едва не лопнула. — Ты ему нравишься! Но он, скорее всего, этого пока не понял. Либо такой же упрямый остолоп, как и ты.
Я прошла на кухню с твёрдым намерением налить себе успокоительного чая, а потом обмозговать всё как следует. Сна не было ни в одном глазу, то и дело накатывали волны нервной дрожи. На полу кое-где виднелись кровавые пятна, их следовало немедленно вытереть. Жаль, нельзя так же удалить болезненные воспоминания.
— Именно потому, что у меня есть опыт тесного общения с противоположным полом, меня воротит от всех этих любовных соплей, — для верности я поморщилась и достала с полки коробочку с травами. — В последние годы жизни в своём старом мире я пришла к выводу, что отношения — это слишком проблемно. Лишний геморрой. И стала, что называется, сильной и независимой женщиной. Мне больше по душе тёплый дружеский союз.
— Ага, тёплый-тёплый. Даже горячий, — тиин подёргал меховыми бровями и ехидно продолжил: — А ещё самовнушение — великая вещь! Ты только подумай, на что пошёл Норвин, чтобы уберечь твою тайну. Он ведь, по сути, преступление совершает, покрывая тебя.
Я всё это понимала. Как и то, что, несмотря на свою самостоятельность, чувствовать чужую поддержку и заботу приятно, хотелось ответить тем же. Показать, что на меня тоже можно положиться.
Я пыталась представить на месте своего теперешнего мужа Владика или Серёжу. Как бы они поступили? И тут же ответила сама себе: “В первую очередь они бы думали о своей безопасности. Ну и что, что целительница? При желании можно найти другую, избавившись от неудобной жены”.
Огненный маг снова подкинул мне пищу для размышлений. Если сейчас из дома не выйти, потрачу время с пользой. У меня ещё много книг нечитанных, и упражнения на развитие магии не сделаны. А начну, пожалуй, с артефактов.
Норвин.
Рассвет уже постучался в окна, когда я вернулся в штаб. Это утро было каким-то серым, тусклым и никак не желало вязаться с эмоциями, которые я испытывал. Полный сумбур и безумие.
Прислонившись к холодной стене оружейной, я закрыл глаза.
— Эй, Норвин, — окликнул Эрн, мой друг по оружию. — Ты что такой потрёпанный?
— На себя посмотри, — отозвался я лениво. — Ничего не случилось, пока я отсутствовал?
Эрни подошёл ближе и, зевнув в кулак, покачал головой.
— С тех пор, как территорию зачистили, всё спокойно. Закурить есть?
— Бросил.
Он кивнул и ушёл восвояси, поняв, что сейчас я не в состоянии поддерживать беседу и думать о том, о чём, вообще-то, должен. Бессонная ночь и пережитые волнения делали своё дело.
Под закрытыми веками мелькали рыжие всполохи. Болели старые раны, в груди саднило. Я слишком много и часто использовал магию, и по всем прогнозам выгорание одолеет меня раньше, чем отца.
А мысли всё крутились вокруг одного и того же. Точнее, вокруг одной и той же женщины, которая лишила меня покоя с того самого момента, как я переступил порог дома в Левилле. Тогда меня обескуражили её наглость и дерзость. Её, конечно, стоило наказать, проучить за побег, но это не вписывалось в мой характер и было бы мелочно с моей стороны. Отец учил быть великодушным.
Я знал, что Эллен не хотела этого брака и даже чувствовал некую вину перед ней. Но она была нужна мне для подпитки сил, а я — нужен короне. И для этого с женой надо было поладить, а начинать семейную жизнь с обид и насилия — глупое решение. Я никогда не понимал разных схем и махинаций по соблазнению, просто жил и делал, что считал должным.
Я чувствовал в ней что-то странное, но и подумать не мог, что встретил самую настоящую попаданку из другого мира. Более того, оказался на ней женат. Звучит, как бред. И всё же этот факт не стереть.
Я усмехнулся. Должно быть, сам Темнейший приложил к этому руку. Но, несмотря на то, что писали об иномирянах, этих подселенцах в чужие тела, я с самого начала не чувствовал от неё никакой опасности.
Я плохо знал настоящую Эллен, но за две короткие встречи успел запомнить её мимику, жесты, манеру разговора, поэтому “новая” она удивила. Сначала я подумал, что, вырвавшись из-под родительской опеки, целительница стала вести себя более раскованно и дерзко. Потом стал замечать всё больше и больше странностей.
Та, настоящая Эллен, не вызывала у меня никаких чувств. Её внешняя привлекательность не имела значения, не зажигала, не будоражила, потому что внутреннее наполнение было мне не интересно.
Но женщина, что предстала передо мной, была вся неправильная. Не такая, к каким я привык. В ней чувствовалась бешеная жажда жизни, знаний и свершений, простой человеческой судьбы ей было мало. Она вела себя так, будто ей плевать, что о ней подумают другие. Хотела исцелять людей, обладала железным упорством и харизмой, которая при любом раскладе била наповал, даже если бы у неё была внешность крокодила. Что уж говорить про смесь этой самой харизмы и женской привлекательности. Я видел, как на неё смотрели мужчины в доме градоправителя, и это будило во мне ревность и собственнические инстинкты. Моя служба не вязалась с семейными отношениями, я был женат на работе. Но последнее время ловил себя на мысли, что хочется почаще бывать дома.
Я чувствовал, что она меня опасается, но тогда и подумать не мог, что это всё из-за боязни раскрыть иномирное происхождение. После приёма показалось, что мы нашли общий язык. Я долго думал над всеми словами и поступками Эллены, вспоминал всё, что она говорила, и понял, что разгадку надо искать именно в угодившей в мою жену молнии. Визит в столицу подтолкнул меня к тому, чтобы поставить на дом заклинание прослушки, я просто обязан был убедиться в правдивости своей теории, какой бы невероятной она не казалась.
