скажи, а где ты так научилась?
— В армии.
— В какой армии? Ты же не служила… Ой, извини.
— Армия, Лена, это вся моя жизнь. Я родилась в военном городке в санчасти. Я всю свою жизнь прожила среди них, парней в камуфляже и с оружием в руках. Они были моими няньками, моими самыми большими друзьями и моими учителями. Я была своего рода дочерью полка, где бы папе не приходилось служить. Я и замуж вышла в армии.
— Саш, у тебя специализация военно-полевая хирургия?
— Да. Кафедра военно-полевой хирургии. Вообще я курсант, а не студентка.
— То есть, у тебя по окончании будет воинское звание?
— Да. Офицер.
Я долго не могла уснуть. Вспоминала отца, мужа. Перед моим взором проходили все те, кого я встречала в своей короткой жизни. Каждый из них оставил след в моей душе. Кто-то больший, а кто-то меньший. И вдруг ко мне пришло ощущение, что меня словно к чему-то готовили. Вот только к чему?
Лена уже давно спала. Я тихонько встала, надела спортивные штаны, топ, сунула ноги в тапочки и вышла в коридор вагона. Стояла возле окна и смотрела в ночную темноту, разбавляемую иногда светом электрических огней, мелькавших там за окном полустанков и поселений. Вдруг открылась дверь тамбура и в вагон зашёл мужчина. Он приближался ко мне. Это был тот, третий из наглой пьяной троицы. Не дойдя до меня пару метров, остановился.
— Не спится?
— Что нужно?
— Ничего. Просто тоже не спится. Я хочу извиниться за своих знакомых. Искренне извинится.
— Скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты. — Презрительно усмехнулась ему в лицо. Мужчина был довольно симпатичен. Ему явно было за 30. — Оставьте при себе свои извинения. Я в них не нуждаюсь.
Он улыбнулся.
— Какая же Вы, непримиримая.
— А я с хамством и быдлячеством всегда непримиримая. Это моя жизненная позиция. Меня так воспитали.
— Вижу, хорошие у Вас были воспитатели. Я хочу сказать, что это не мои друзья. Так знакомые. По работе.
— Мне без разницы. Не надо тут оправдываться передо мной. Я этого не просила.
— Можно мне постоять тут, рядом с Вами? Или прогоните?
— Стойте. Здесь места много.
Некоторое время мы молчали. Потом он сказал, глядя в окно.
— Знаете, я с детства люблю поезда. Вот так ехать в вагоне, под перестук колёс. — Я промолчала. — Скажите, как Вас зовут?
— Зачем Вам? Я не напрашиваюсь в знакомые.
— Просто не знаю как к Вам обращаться.
— Как хотите так и обращайтесь.
— Хорошо. А может скажете куда едете?
— А с какой целью интересуемся?
— Хотя бы буду знать, сколько времени я ещё смогу, хотя бы со стороны, видеть Вас.
— Не долго. Ближе к обеду мы сойдём.
— Тогда Себеж, я угадал? — Я ему ничего не ответила, стала смотреть в окно. — Меня зовут Николай. — Сказал он, немного помолчав. Я вновь промолчала. — Никогда не видел такой быстроты, стремительности и жёсткости, которую увидел сегодня. Особенно со стороны молодой, красивой девушки. Глядя на Вас, не за что не подумаешь, что Вы способны на моментальный отпор, причём отпор и расправу очень жесткую, даже жестокую. Ведь Вы могли с лёгкостью убить Дмитрия, я прав?
Я посмотрела на него.
— Видимость зачастую является обманчивой. И рядом с женщиной не всегда оказывается мужчина, способный её защитить от всякого отребья. Поэтому она должна рассчитывать только на себя. Суметь отстоять свою жизнь, здоровье и самое главное свою честь от подонка или подонков, по ошибке считающих себя венцом творения. Да, я могла очень легко убить это животное, сломать шею, задушить, сломать позвоночник. Или искалечить так, что он всю свою оставшуюся никчёмную жизнь, гадил бы под себя и пускал слюни до пупа. Так что можете ему сказать, что, когда приедете на место, куда вы там едите?
— В Ригу. По делам.
— Да наплевать, хоть в Рио де Жанейро, пусть сходит в церковь и поставит свечку, за своё никчёмное здравие. Он вчера второй раз родился. И пусть в следующий раз контролирует свой поганый язык. А то могут попасться люди, не такие сердобольные, как я. И вырвут его помело.
Некоторое время мы молчали. Потом Николай опять заговорил.
— Себеж маленький городишко. Можно сходить в краеведческий музей. В церкви. Там есть церковь Святой Троицы, это бывший католический польский костёл 16 века. Есть собор Рождества Христова. Но это уже поздняя постройка, 19 века. Из старины, это крепостные укрепления Себежской крепости на Замковой горе. По сути это всё, куда там можно сходить.
— Вы так хорошо знаете Себеж? Оттуда родом? — Спросила его.
— Нет. Я из Москвы. Просто бывал здесь пару раз.
— Я еду не на экскурсию. Просто к подруге. Отдохнуть.
— Это та, вторая девушка?
— Да.
— Но тогда, раз она местная, то пусть сводит Вас в одно интересное место. — Я заинтересованно посмотрела на него. Он улыбнулся и продолжил. — Оно не в самом городе. Рядом с городом. В лесу. Говорят, что когда-то там было языческое капище. Ну знаете языческим богам там приносили жертвы, в том числе и человеческие. Очень странное место. Странная атмосфера нереальности какой-то. Я даже не могу описать, что там испытываешь. Не знаю, может это мне так показалось, но это так. Говорят ещё, что там люди пропадали. Но правда ли это, я не знаю. Я не пропал. — Он смотрел на мою левую руку. На безымянный палец, на котором было обручальное кольцо. — Вы католичка?
— Нет. К чему вопрос?
— У Вас обручальное кольцо на левой руке. Если Вы не католичка, значит, это говорит о том, что Вы вдова. — Я промолчала, отвернулась к окну. — Извините ради бога. — Сказал он.
— Ничего. Прошёл год. Я уже стала привыкать.
— Извините меня за вопрос, не знаю всё же как к Вам обращаться…
— Саша. — Сказала, продолжая смотреть в ночную темень.
— Красивое имя. Вам оно подходит очень точно. Александра. И извините ещё раз, я понимаю, что такие вопросы женщинам задавать, это плохой тон, но всё же, Вы так юны. Сколько Вам лет?
— 22. Будет 23.
— Больше 17–18 Вам не дашь. И это правда, а не лесть.
— Бывает. — Я кивнула. Мы ещё постояли немного, и я ушла в купе. Легла спать и быстро уснула.
Утром меня разбудила Елена. Мы позавтракали. Стали готовится к прибытию в наш пункт назначения. Проверив весь наш багаж, я достала учебник по военно-полевой хирургии. Пусть я ехала отдыхать, но занятия никто для меня не отменял, даже если я и сдала сессию. С собой у меня был ещё справочник по хирургии, а так же тетрадка, куда я выписывала то, то, что мне могло понадобится на следующем курсе. Я всегда так делала, чтобы лучше запомнить. Когда пишешь, то написанное гораздо быстрее откладывается в памяти, чем просто выученное. Лучше запоминается.
— Саш, ты что, даже на каникулах зубришь учебники?
— Конечно. Это дисциплинирует. Лен успокойся, я не собираюсь всё время проводить за зубрёжкой специальной литературы. Это так, для тренировки мозгов. Кто-то ребусы разгадывает или кроссворды. А вот я читаю учебники и справочники, и конспектирую. Это помогает мне хоть как-то отвлечься.
— Ничего себе какой толстый учебник! — усмехнулась Елена. — И ты всё это учишь?
— Всё выучить невозможно, как и объять необъятное, Лена. Учебник да толстый. Всё же 763 страницы. Зато тут очень многое есть того, что мне необходимо как военно-полевому хирургу в будущем. Вот смотри тут разделы — боевые повреждения головы, боевые повреждения груди и их лечение, боевые повреждения живота и таза, боевые повреждения конечностей и их лечение, комбинированные поражения и их лечение на этапах медицинской эвакуации. Кровотечение. Огнестрельные раны и их лечение на этапах медицинской эвакуации. Особенности возникновения и течения травматического шока. Раневая инфекция. Термические поражения в современной войне и их лечение.
— Какие ужасы ты рассказываешь, Саша!
— К сожалению, Лена, эти ужасы наша реальность. И если ты с этим ещё не сталкивалась, то не значит, что никогда не столкнёшься в жизни. Конечно, хотелось бы с таким не сталкиваться, но, увы, в жизни всё возможно и даже ещё худшие ужасы и кошмары. Поэтому, подруга, надо быть к этому готовым. Понимаешь меня?
— Понимаю. Но я такого не хочу. Я вообще Саша, крови боюсь! Честно. У меня колени трястись начинают и волосы дыбом встают. Я бы никогда не смогла стать врачом, тем более хирургом. Я вот, например люблю, химию!
— Я знаю, что ты учишься в политехе. Всё хотела спросить, Лен, а почему химия? Я когда узнала очень удивилась. Почему не по спортивной линии пошла? Вроде это сам бог велел, раз мы в олимпийском резерве.
