и медленно пошел к входным дверям в здание.
Прибывшие друг за дружкой начали выходить во двор и разминать ноги. Потом построились по ранжиру, то есть по росту, начиная с самого высокого и заканчивая самым низким. Оказалось, что они все как на подбор, примерно одного роста. С небольшими отклонениями. Поэтому и построиться по ранжиру было непросто. Мурат оказался в середине строя.
В воздухе витала напряженность. Хотя вокруг было тихо. Даже не верилось, что они приехали на войну.
Только теперь парни рассмотрели друг друга поближе не стесняясь. Хотя, кого тут было рассматривать. Парни, как парни. Одеты практически одинаково. Примерно одного возраста. Встретишь таких ребят на улице, не обратишь на них никакого внимания.
Потеряв интерес друг к другу, молодые люди стали осторожно озираться по сторонам. Наш герой тоже осмотрелся.
Сам двор был сравнительно небольшой. Огорожен деревянным, но довольно высоким забором без явных и заметных щелей и проломов. Металлические ворота, в которые они въехали, закрылись за ними автоматически.
Строение старое, как говорят в таком случае, еще довоенное. Видимо, многое повидало оно на своем веку. Но в результате ремонта, по всей видимости, проведенном недавно, выглядит нормальным зданием. Только в отличие от современных зданий окна в нем были не европакеты, а старые, деревянные, только что без ставней.
Прошло несколько минут. Никто к ним не выходил.
Пока ожидали дальнейших команд, строй как-то сам собой распался. Кто-то отошел в сторону, чтобы покурить, кто-то, чтобы перекинуться парой фраз с новым товарищем.
Неожиданно резко отворилась одна из двух дверей в доме. Во двор вышел мужчина в камуфляжной форме без погон и знаков различия. Сразу было видно, что перед ними был кадровый военный. Выправка, чеканный шаг, взгляд не исподлобья, а прямой и открытый. Лицо волевое. На вид ему было, как предположил Мурат, не более сорока лет от роду. С этим человеком мы еще не раз встретимся по ходу дела.
«Привык командовать, — подумал Мурат, — сейчас начнет нам лекции читать. Наверняка, замполит».
Но, скажем заранее, в данном случае он ошибался.
***
Надо отметить, что замполиты, а точнее заместители командира по политической части, теперь, правда, они называются иначе, в разных странах бывшего Советского Союза. Например, заместитель командира по работе с личным составом. Но, как не называй их, по сути все равно они были и остаются комиссарами, замполитами.
Мурат не любил эту категорию военных еще со времени службы в армии. Он был сторонником единоначалия в части. Командир за все в ответе, что происходит в части, что делают подчиненные. Только он должен иметь возможность единолично принимать решения и отдавать приказы.
Общеизвестно, что комиссары впервые появились еще в 16-ом веке в армиях итальянских республик. Они контролировали лояльность войск и командиров новой власти.
Были они и во Франции во времена Великой революции.
В США во время войны за независимость комиссары контролировали лояльность командиров, а также политическое и моральное состояние личного состава.
В России комиссары то появлялись, то исчезали из воинских частей. Точнее не исчезали, а меняли свое наименование и должности. Но все равно они были в частях соглядатаями.
Еще в Гражданскую войну в России коммунисты, они тогда называли себя большевиками, видимо, для того, чтобы держать командиров на коротком поводке и руководить ими, ввели в воинские части институт комиссаров. И получилось, что командир по уставу единолично отвечает за все в части, а принимать решения может только с согласия комиссара. Те же, в свою очередь, практически ни за что не отвечали. Для этого были командиры. Это, если что-нибудь случалось плохое. А когда дело доходило до наград, то уже комиссары были впереди. Спрашивается, зачем тогда они фактически были?
Мнение нашего героя о комиссарах и политработниках совпадало с мнением и желанием знаменитого полководца 20-ого века маршала Георгия Жукова. Уже давно военными историками доказано, что он в своей деятельности военачальника допустил много ошибок. Некоторые были оплачены кровью солдат и офицеров.
Но при этом, по мнению нашего героя, он не ошибался, когда не только считал, но и открыто говорил, что комиссары мешают командирам руководить подразделениями и частями. Ведь ни один приказ без подписи комиссара не имел законной силы. А ведь в боевых условиях бывает так, что очень сложно согласовать какое-то решение с комиссаром. Жуков непрестанно настаивал на том, чтобы политработники были убраны из армии. Называл их шпиками.
Через некоторое время уже во время Великой Отечественной войне их переименовали в замполиты. И не только переименовали. Ограничили их деятельность только политической работой среди личного состава армии.
При всем при этом они продолжали вмешиваться и вмешиваются в руководство армии, в том числе через партийные органы в частях.
В некоторых армиях есть военные капелланы — священники, которые оказывают помощь командиру в воспитательной работе посредством участия в жизни коллектива и одновременно совершающие богослужения. Но они, в отличие от комиссаров или политработников, не вмешиваются в действия командиров.
Конечно, и среди комиссаров и замполитов были и есть толковые и честные люди. Как говорится, люди чести. Ведь нельзя стричь всех под одну гребенку. Были и такие, которые не только вмешивались в дела командиров, но и помогали им. Помогали и подчиненным. В окопах сидели со всеми наравне. В атаку шли не сзади, а впереди, показывая пример. И погибали вместе с бойцами за правое дело.
Но таких, по мнению Мурата, было не так много. Тем более, что он за годы службы с такими положительными и честными замполитами он не встречался. Не повезло ему, наверное, с ними. Ему попадались все более своенравные всезнайки, умеющие все только на словах, а не в деле.
Конечно же, не в случаях, когда нужно было отвечать за негативные действия подразделения или части. Вот тогда за все отвечал командир. Тогда эти комиссары — замполиты вспоминали, что в армии существовал и существует принцип единоначалия.
***
— Внимание! — Голос мужчины звучал негромко, но четко и по- военному строго. — В одну шеренгу по ранжиру, становись!
Парни уже привычно встали в шеренгу. Мурату опять достался третий номер, то есть серединка.
По опыту военной службы он знал, что с одной стороны это хорошо, а с другой не очень. Хорошо то, что ясно и четко видит и слышит командира и его команды. Но с другой стороны — все время на виду и перед глазами того же командира. Ну, да он уже привык к такому положению.
«Интересно, кто он по должности и званию? Наверное, не ниже полковника».
— Равняйсь! — твердый
