похож на трамвай, - округлила свои голубые глазенки, доказывая правоту.
Они отыскали свое купе и Есения отодвинула дверь.
Вера не выпускала клетку с крысенышем ни на миг, боясь, что ее заберут тети или дяди или ненароком откроют задвижку и зверек сбежит. Оглядев пространство, где им придется провести какое-то время, осталась довольной. Поставив на одну из полок клетку с любимцем, села рядом, приблизив нос к окошку.
На улице пошел снег. Крупные пушистые снежинки медленно падали с неба, точно балерины, кружась в грациозном одиночном вальсе, опускались наземь, разбиваясь, таяли.
- Мамочка, смотри: снег идет! – пискнула с восторгом Вера и повернулась к матери. – Он нас провожает.
- Да, зайка моя, небо грустит по нашему отъезду. Но там куда мы едем его очень и очень много. Ты еще устанешь от сугробов.
Есения, сняв верхнюю одежду и раздев дочь, плюхнулась на сидение и на минуту прикрыла глаза. Сказывалась усталость последних недель. Можно бы расслабиться, отоспаться за полтора суток что они будут ехать до места назначения, но наличие дочери и волнение за нее и багаж не способствовали к релаксу. Поужинав кусочками запеченной курицы и сыром, попив чая с граненых стаканов в подстаканниках, улеглись спать.
Сахаляр*- метис, потомок от смешанного брака якута/якутки и представителя/представительницы какого-либо иного этноса, как правило европеоидного.
Глава 4.
Спальное место.
Погода резко испортилась. Мокрый дождь со снегом ложился непроницаемой коркой льда на землю и дороги, заставляя провисать провода линии электропередачи. Рейсы воздушного транспорта отменили до улучшения погодных условий. Архип не желал задерживаться и снимать номер в отеле на несколько дней. Купив билет на первый проезжающий мимо городка поезд дальнего следования, стоял на вокзале с одной дорожной сумкой, везя лишь костюм, который надевал на торжество.
Глубокой ночью поезд сделал десятиминутную остановку в городе, где он гостил. Архип с парой таких же пассажиров проследовал в дальний конец вагона. Толкнув дверь в нужное купе, и поняв, что она заперта изнутри, позвал проводника и тот открыл ее своим ключом. Заодно и записал документы, посмотрел билет.
"Значит, еду не один. Жаль, не хочется никого видеть до конца пути", - посетовал на ситуацию.
Поезд тронулся с места, качнув его. Архип в темноте присмотрелся к обстановке. Но фонари вокзала остались по другую сторону поезда и в купе царила кромешная тьма. Тот, кто спал на соседней постели, пошевелился и засопел. Из-под стола послышались царапающие звуки, но животное быстро смолкло.
"Этого еще не хватало! Неужели кто-то кошку везет? На отдыхе уже можно ставить крест".Не знал он еще насколько веселой окажется его компания.
Сняв куртку и обувь, оставил их в отведенным под верхнюю одежду углу. Там же бросил скромный багаж. Двигался максимально бесшумно, как он умел это делать. Гены хантов проявлялись не только во внешности, но и повадках. Потому ему не составило труда стать охотником и в редкие вылазки в тайгу преследовать дикого зверя. И сейчас спустя три года после предательства жены, он сам себе казался зверем, только охотящийся на людей. Женщинам он так и не доверял и не подпускал больше, чем в кровать. Да и там отдавая себя телесно, никогда не подключал душу, не влюблялся. Толстая корка недоверия, словно броня броненосца, с каждым годом обрастала все больше, отдаляя Архипа от шанса на личное счастье.
"Интересно, - подумал Архип, -кто мой сосед? Мужик? Везет животное с отпуска?"
В воздухе не пахло женскими ароматами. Лишь запах ужина и оттенок амбре экскрементов животного.
Раздевшись до трусов и майки, присел на край свободной как он думал полки и снял носки. В этот момент ощутил тепло, исходящее позади спины. Сон как рукой сняло. Мысль, что он сел на занятое человеком место запоздала, потому как рука дернулась и накрыла чье-то бедро под тонким одеялом. И оно точно не могло принадлежать мужчине. Не в силах произнести слова извинения, да и смысл говорить их в пустоту, замер, так и не отняв ладонь. Даже через байковое одеяло чувствовалась манящая округлость женского тела. В паху отозвалось волнение, готовность подчинится хозяину.
"Я давно не был с женщиной. Приеду домой и наведаюсь к Олесе", - поставил себе в план.
Есения, почувствовав чужое присутствие, резко проснулась, испугавшись, что их обворовывают. Села на постели, спешно соображая, что предпринять. Не хотела пугать дочь, подумав убедить вора, что у них нечего брать.
Архип, на инстинктах охотника, выбросил руки вперед. Одной накрыл рот незнакомки, второй захватил затылок, не давая увернуться и закричать. Будить вагон посреди ночи и устраивать разборки не вдохновляло.
- Тихо, не кричите. Я не причиню зла, - шепотом заверил. – Вы же не хотите остановить поезд своей истерикой?
Девушка начала дрожать, но смогла кивнуть и промычать. Мужчина с неохотой убрал руки. В этот момент пассажирский состав проезжал мимо деревни и свет фонарей, упавший в помещение, осветил лица, сняв маски ночи. Глаза их встретились. Его темные раскосые с прищуром и ее блестящие, испуганные. Есения опустила взгляд, наткнувшись на полуголую грудь в вырезе майки, смутилась.
Незнакомец пугал, словно дикое животное, что прокралось ночью в поисках пищи и не гнушалось человечиной.
- П-простите, вы, наверное, новый пассажир? – спросила дрожащим голосом, в котором сквозила надежда на утвердительный ответ.
- Выходит так.
- Извините, я освобожу ваше место.
- Хорошо.
Но остался сидеть на краю полки, ожидая. Девушка встала в рост, прикрываясь одеялом и поняв, что незнакомец не намерен отодвигаться, протиснулась между ним и столиком, на краткий миг соприкоснувшись с ним кожей обнаженных ног.
Есения мысленно себя четвертовала за наивность и веру в свою идею, что они будут ехать одни. И теперь, захваченная врасплох мужчиной не могла унять дрожь волнения, ощущая спиной пристальный взгляд чужака. Подвинув раскидавшуюся по постели дочь, прилегла с краю, кутаясь в серое казенное покрывало.
- Белье сами перестелите, а одеяло я попросила второе, - заметила, чуть повернувшись. - Спокойной ночи, - пожелав, отвернулась к стене и затихла.
А Тукаев сидел и долго смотрел на очертания лежащей девушки. Словно амфора из белой глины, утопающая наполовину в песке – пришло на ум сравнение. И она едет с ребенком. Одна. Наверняка к мужу домой возвращается. Тоска и зависть сдавили сердце клещами. Отвернувшись, достал из пакета теплое одеяло и лег в постель, не перестилая. Всю ночь его преследовал образ незнакомки и запах, что она подарила подушке, пока на ней спал.
Глава 5.
Меня зовут Вера.
Утро в поездах наступает рано. Кто-то уже в шесть часов утра снует по коридору и хлопает дверьми в вагоне и в туалете, пассажиры катят чемоданы на колесиках и проводник то и дело проверяет документы и билеты, проводит влажную
