легче… А вообще, отец, что-то такое говорил, про некое покровительство богов, — сказал, параллельно вспоминая слова отца.
— Естественно, ты можешь мне не верить, поскольку, кто знает, какие я цели преследую, но…
— Простите, что перебиваю, но у меня пока сложилось впечатление, о вас как о человеке, который считает всё это вознёй детей в песочнице. Поэтому я не думаю, что вы хотите меня как-то обмануть. Но мне кажется, что и интерес у вас какой-то есть.
— Хм, — доброжелательно улыбнулась Марья Моревна. — Действительно. Мой интерес в желании прекратить то, что делает Молотов. И тот, кто за ним стоит.
— И кто же это? Упомянутый союзник из Круга?
— Да. Ему помогает Николай Чернов. Он попал в Круг в возрасте 19 лет, в самом молодом возрасте за всю историю организации. Сейчас ему 35. Он один из гениев среди чистокровных людей. Жаль, только что он использует свои возможности для злых дел, — печальным голосом закончила женщина.
— Ну и ну. Вы меня обрадовали, — кисло ответил Марье Моревне. Зашибись. В 19 он уже был очень силён, а сейчас ему ещё больше. — Всё не слава Богу. Обязательно нужно превозмогать. А про какие злые дела вы говорите?
— Наркотики, убийства, шантаж, захват и продажа рабов. Продолжать можно ещё долго.
— Короче, полный список. И, что он это всё просто так делает? Или это привилегия Круга? — Подозрительно спросил я.
— Нет! — Осуждающе посмотрела на меня Марья Моревна. Даже стыдно стало. После чего подавленно продолжила. — Просто этот… Слишком осторожен. Прямых доказательств нет, а косвенных недостаточно. У него множество союзников, которых он подкупил эксклюзивными услугами, деньгами, наркотиками и экзотическими рабами. Это помимо статуса одного из Круга и личной силы. Нужны неопровержимые доказательства, но их нет из-за чрезвычайной осторожности. Узнаёшь почерк?
— Как у этого Молотова? — Задумчиво спросил я.
— Да. К тому же члены Круга не могут идти друг против друга напрямую. Да и только несколько проверенных разумных знают о его делах. Мы пробовали найти хоть что-то, но все сведения были слишком зыбкими. А свидетели небезосновательно боялись за себя и близких. Либо быстро пропадали и умирали, поскольку не всегда получалось использовать ресурсы Круга для их защиты. Поэтому он легко отобьётся от любых обвинений, без железобетонных доказательств с минимальными потерями, да ещё перевернёт обвинение на нас. Ведь мы копаем под одного из своих. А это недопустимо.
— Короче, куда ни кинь, всюду клин. Ладно, спасибо, что пояснили ситуацию. Будем думать, что и как делать теперь.
— Не за что Максим, — мягко улыбнулась женщина. — Скорее я тебе только настроение испортила.
— Я считаю, что лучше уж знать правду, а не прятать голову в песок.
— Кстати, в ближайшее время можешь не бояться нападений убийц. Сейчас к тебе приковано множество взглядов. По разным причинам, начиная от тех, кто хочет поймать за руку Молотова и его патрона и, заканчивая желающими урвать себе, что-нибудь весомое. Поэтому будут обвинения в долгах, переманивание ключевых сотрудников и прочие подобные вещи. Самый максимум рейдерский захват. За это время тебе нужно удержаться на плаву и заручиться поддержкой влиятельных разумных, либо стать намного сильнее.
— Ну и ну. Что же, будем думать, — устало сказал женщине.
— Это никогда не лишнее, Максим. Я тебя предупредила и теперь вынуждена откланяться. До свидания. Надеюсь до скорого.
— До свидания Марья Моревна.
После этого разговора, я пообщался ещё с несколькими гостями, подтвердив, некоторые прошлые договорённости отца. Сейчас нам нужны все связи, чтобы остаться на плаву. В итоге пир продлился ещё несколько часов, после чего все мы разошлись отдыхать. Как никак большую часть суток бегали как наскипидаренные, да ещё и не полностью отошедшие от боя. Заново собрались мы только на следующее утро, как обычно в зале особняка. Там я и рассказал информацию Марьи Моревны.
— … Такие дела. Если, кто-то из вас хочет расторгнуть клятву, дабы не попасть под весьма вероятные проблемы, то я готов её снять. Только дадите клятву о неразглашении и всё.
— Максим Захарович, выскажусь первым. Я служу роду Волховых уже достаточно давно, видел и пережил много весьма неприятных вещей так, что этим меня не испугать. Да и не могу я подвести моего друга и вашего деда, просто так оставив род Волховых в самый нужный момент. — Спокойно высказался Иван Данилыч.
— Иван Данилыч… Спасибо, это много для меня значит, — сказал полным признательности голосом. Пусть этот старик и любит потроллить меня, но он никогда не подводил род.
— Выскажусь за себя и за Женьку, — сказал непривычно серьёзный Пётр. — Захар Александрович, помог нам в очень плохой период нашей жизни, хотя не был обязан, поэтому мы, как и Данилыч сами решили присягнуть роду Волховых на верность. Так, что можете на нас положиться.
— Точняк! — Поддержал брата Женя.
— Спасибо ребята. Хоть вы и раздолбаи, но на вас можно положиться, — сказал улыбаясь.
— Хэй! — На два голоса воскликнули близнецы.
— Максим Захарович, я тоже не планирую в ближайшее время прощаться с вами, — спокойно сказала Вика. — Меня всё устраивает, зла я ни от вас, ни от Захара Александровича не видела, поэтому и нет смысла менять хорошие условия на кота в мешке. Да и я уверена, что вы найдёт выход из положения.
— Я рад Вика, — улыбнувшись горничной, сказал я.
— А моя семья служит вашему роду уже несколько поколений, поэтому я тоже никуда не уйду! — Воскликнула Нина с серьёзной моськой, тряся кулачками от избытка эмоций. — Мне всё нравиться, поэтому вы от меня так просто не отделаетесь!
— Я этого не забуду Ниночка.
— Ловлю на слове!
— Александр Сергеевич?
— Я не собираюсь отказываться от клятвы, Максим Захарович. Вы спасли самое ценное для меня, моего ребёнка. После такого, я сам себя не буду уважать. Именно этому я учу сына.
