было уже светло. Солнечные лучи сделали эту каморку почти уютной. Я потянулась, еще не вспомнив, где нахожусь, и хотела позвать Джули.
Но уже в следующее мгновение ахнула и вскочила. Моего нового знакомого в кровати уже не было, и только смятая подушка с его стороны была доказательством того, что эта ночь мне не приснилась.
Я быстро оделась. Щеки запылали, когда я вспомнила о том, что случилось. И измятое платье лишь засвидетельствовало мое падение.
То, что я проснулась, когда он уже ушел, было хорошо – мне было бы стыдно посмотреть на него сейчас. Но вместе с тем мне было ох как обидно из-за того, что он ушел, не разбудив меня. Да, я сама собиралась поступить именно так, но почему-то, когда это сделал он, почувствовала горечь.
Я заметила мешочек на столе у окна. Неужели, он что-то забыл? Развязала тесемки и вскрикнула – увесистый бархатный кошель был полон золотых монет. Я никогда не видела такого богатства.
Вместе с изумлением пришла и тревога. Что мне делать в этим теперь? Нужно же разыскать этого Алан и вернуть ему деньги. Но где его искать? Оставить монеты у хозяина постоялого двора? Но передаст ли он их Алану, не захочет ли их скрыть? А ведь Алан будет думать, что я – воровка.
Я так разволновалась, что не сразу увидела листок бумаги, что лежал под мешочком. Несколько ровных строчек, написанных красивым размашистым почерком.
«Дорогая Клементина, прости, что неотложные дела вынудили меня уехать. Я хотел разбудить тебя, но ты так сладко спала, что я не посмел.
Но я постараюсь вернуться как можно скорее. Я хочу, чтобы ты меня дождалась. Только жди меня не на этом постоялом дворе, а в гостинице, что стоит на набережной у моста Оружейников.
Назови там мое имя, и хозяин устроит тебя в лучшем номере. Можешь купить себе, что захочешь – эти деньги твои без всяких обязательств. Я всего лишь прошу – не уезжай из города, пока мы с тобой не поговорим».
Листок выпал из моих дрожащих рук.
Первой пришла гордость. Да как он посмел оставить мне деньги? Он что, принял меня за дешевую девку, что продает свои ночи мужчинам?
Потом проснулся разум. Что-что, а дешевой он меня точно не посчитал. Этих денег нам с отцом хватит, чтобы рассчитаться с большей частью долгов.
И, наконец, подключилось сердце. Он хотел снова увидеть меня! Хотел, чтобы я его дождалась!
Я ничуть не тешила себя мыслью, что он влюбился в меня настолько сильно, что готов был бы жениться на мне, даже скажи я ему о своем графском происхождении. Конечно, нет. На девицах, которые запрыгивают в постель к первому встречному, благородные господа не женятся. От этого было ужасно горько, но я не позволила себе терзаться сожалениями.
Ни в какую гостиницу я, разумеется, не поеду. Он сам написал – эти деньги теперь мои, а значит, я вольна делать с ними что захочу.
Я сунула мешочек в карман нижней юбки (так надежней!) и выскочила за дверь.
Джули уже ждала меня в нашей комнате. В глазах ее плескалось любопытство, удовлетворять которое я пока была не намерена. Пусть думает что хочет.
Мы быстро добрались базарной площади, на которой ждал наш старенький экипаж. Под цоканье копыт и мерное поскрипывание колес Джули быстро заснула, а я еще долго смотрела в окно, пытаясь запомнить этот город. Город, где я встретила мужчину, о котором, наверно, не смогу забыть никогда.
Оставшуюся дорогу до дома я думала о том, как смогу обрадовать отца, когда покажу ему все эти золотые. Я решила сказать, что нашла этот кошель, когда шла с базарной площади на постоялый двор. Ведь иногда такое бывает – какой-то господин положил его мимо кармана, и он валялся на дороге меж булыжниками. Было темно, и никто, кроме меня его не заметил. Даже если эта история покажется отцу сомнительной, в воровстве он меня не заподозрит – он знает, что чужое я бы не взяла.
Можно будет рассчитаться с герцогом де Трези и сразу же разорвать помолвку. Конечно, тетушка Жозефина заупрямится, но если она так хочет блистать в столице, то пусть выходит замуж сама. При этой мысли я невольно улыбнулась – представить тетушку замужем было решительно невозможно.
Когда в окошко кареты я увидела показавшуюся вдали крышу нашего особняка, я едва не выскочила наружу – чтобы помчаться домой напрямик, через луг. Но когда мы въехали во двор, настроение мое переменилось.
– Ох, ваше сиятельство, похоже, у нас гость, – выдохнула Джули.
Я уже узнала стоявшую перед крыльцом карету герцога. Как же невовремя его принесло!
А к нам уже спешил старый лакей отца:
– Ваше сиятельство, как хорошо, что вы приехали! Джули, помоги ее сиятельству переодеться. Его сиятельство велел поторопиться. Его светлость герцог де Трези желает немедленно вас видеть.
Я усмехнулась, представив, как изумился бы он, появись я перед ним в том наряде, в каком была сейчас. Мы с Джули совсем не отличались друг от друга. Простые платья из добротной немаркой ткани, чепцы, из-под которых не выбивались волосы, и стоптанные кожаные башмаки.
Но я не решилась пойти в гостиную в таком виде – не хотела, чтобы герцог пенял отцу на мое плохое воспитание. Джули по-быстрому уложила мои волосы, затянула корсет на старом, но еще сносном платье. Новых нарядов у меня не появлялось уже давно.
Герцог сидел у окна, по-хозяйски развалившись в единственном приличном кресле.
– Рад видеть вас, дорогая. Ваш отец пошел распорядиться об обеде, – он не поленился встать и запечатлеть на моей руке звучный поцелуй.
А я с трудом сдержалась, чтобы ее не отдернуть.
Я хотела прежде поговорить с отцом, но раз уж так получилось, то можно было начать и с герцога.
– Не ожидала увидеть вас здесь, ваша светлость.
Он предложил мне присесть на диван, явно намереваясь устроиться рядом, но я предпочла опуститься на стул в некотором отдалении. Он невозмутимо пожал плечами и вернулся в кресло.
– Да, я прибыл только сегодня и сразу же отправился засвидетельствовать вам свое почтение, – он сделал паузу, чтобы я прониклась мыслью об оказанной мне чести. – Я привез из столицы наши фамильные украшения – чтобы вы выбрали то, в котором будете на нашей свадьбе. Я велю слуге принести их сейчас.
Я сделала нетерпеливый взмах рукой:
– Подождите, ваша светлость! Как раз о свадьбе я и
