чем плавает. Проламывая в зарослях просеки чешуйчатым телом, он гнался за Ичиро, намереваясь съесть наглеца, вторгшегося на его территорию. Тростник щепками разлетался по округе. Выгнав его из зарослей, монстр проревел ещё раз. В его голосе беглецу послышалось разочарование.
Ичиро бежал по болотине. Привлечённые шумом крестьяне уже ожидали его. Выхода нет. Позади исполинский монстр. Впереди враги.
Он решил прорваться с боем, и ему почти удалось. Нескольких джигатов он разбросал без особого труда, и казалось, вот она, свобода. Тяжёлый удар в висок лишил его этой надежды. Он потерял сознание.
Вода разбудила беглеца. Напротив стояли крестьянин с ведром и староста, с мрачным удовлетворением взиравший на него.
Ичиро огляделся. Его подвесили недалеко от бамбукового леса. Руки привязали к вершинам, а ноги к основаниям столбов, растянув словно лягушку. Тело сильно болело. Наверное, его долго пинали.
– Очнулся? Это хорошо. Ублюдок, ты убил моего старшего внука. Они всё, что у меня осталось после смерти сына. – Лицо старосты перекосила болезненная гримаса, и он ударил Ичиро клюкой. Рот наполнился кровью. Пара зубов вылетели.
В уголках губ старосты залегли глубокие складки. Казалось, он постарел на десяток лет.
– Быстро ты не умрёшь. О нет! Я растяну твою смерть на долгое время, – прошипел Кайджо. – А пока за твои деяния ответит Тана. Она виновна в том, что вырастила убийцу. Несите её сюда!
Два джигата подтащили рабыню. Многочисленные кровоподтёки покрывали тело Таны.
– Садите её на бамбук, – смакуя каждое слово, приказал староста.
Крестьяне споро усадили Тану на срезанный почти под корень бамбук и привязали к вкопанному столбику.
– Наслаждайся зрелищем, – процедил Кайджо, – и помни, твоя смерть будет страшнее.
Староста уселся неподалёку. Для него приготовили навес и постелили циновку. Неторопливо потягивая напитки, он наслаждался зрелищем.
– Кунт, – прошептала Тана, с трудом подняв голову, – запомни: ты ни в чём не виноват. Эти звери не заслуживают жизни. Когда-нибудь наказание настигнет их. Не вини себя. Скоро я встречусь с сестрой. Я люблю тебя, малыш.
Ичиро скрипнул зубами, не сказав ни слова. Хотя она и чужая для него женщина, после её слов в груди что-то шевельнулось. Тем более он обязан ей очень многим. При попытке использовать телекинез ему стало дурно.
– Обещаю, Тана, – прошептал он, – если выберусь, они умрут страшной смертью.
Тана впала в беспамятство и не слышала его.
Ичиро никогда не забудет этой ночи. Тана кричала страшно. Ближе к полуночи она сорвала голос и затем лишь тихо сипела, мотая головой в стороны. Когда она теряла сознание, её обливали водой, чтобы привести в чувство. Бамбук прорастал сквозь неё, разрывая внутренние органы. Это закончилось лишь к утру. Разум и тело не выдержали издевательств, и она умерла. Зелёные ростки выглядывали из плоти.
Всё это время Кайджо и его второй внук наблюдали за ними. Староста улыбался. Зрелище доставляло удовольствие.
– Теперь твоя очередь, свинопас, – Кайджо встал и неторопливо подошёл к Ичиро, – моё сердце переполняет радость от твоего горя. Готовьте стол!
Планам Кайджо не суждено было сбыться. В деревню въехала колонна воинов, сопровождавшая чёрную повозку, расписанную красными письменами. Она остановилась возле места казни. Запряжённые ящеры рычали, пытаясь укусить друг друга.
Ичиро с удивлением рассматривал вооружение воинов. Столь великолепных доспехов он никогда не видел прежде. А он повидал немало.
Спешившийся воин открыл дверцу, и из повозки вышел толстый джигат, облачённый в роскошные одежды. Злые и хитрые глаза внимательно осмотрели место. На поясе висел кнут.
– Рё’Соджо, рад приветствовать вас, – низко поклонился Кайджо. Остальные крестьяне упали на колени, уткнувшись лбами в землю.
– Что здесь происходит, Кайджо? – медовым голосом поинтересовался толстяк. – Почему работники не в полях?
– Наместник Соджо, – склонился ещё ниже староста, – грязный энзуми убил моего внука. Я вершу правосудие.
– Здесь я закон! И я вершу правосудие! – нахмурился Соджо. – Хотя убийца должен быть наказан, однако это не отменяет работ на плантациях. За это ты будешь наказан. Дать ему десять плетей!
Два воина растянули старосту на земле. Третий вытащил кнут, и удары обрушились на спину Кайджо. Староста вскрикивал от каждого удара.
– Так-то лучше, – улыбнулся довольный наместник, – поднимись и отправь джигатов на работу. В Кри нехватка риса. Мы должны увеличить поставки, а у тебя работники сидят без дела. Не разочаровывай меня.
Гортанно выкрикнув, Кайджо махнул рукой, и джигаты поспешно разбежались.
– Почему я раньше не видел этого полукровку? – приподнял бровь Соджо, разглядывая Ичиро.
– Он постоянно находился на пастбище, уважаемый наместник, – поклонился Кайджо. Лицо его кривилось от боли, – я не хотел оскорбить вас его видом.
– Да ты льстец, Кайджо, – ухмыльнулся Соджо, – и что же мне делать с этим энзуми?
– Прошу, оставьте его мне, Рё’Соджо, – упал на колени староста, – он убил моего внука. Ненависть и горе переполняют меня.
– Ты хорошо мне служишь, Кайджо, и, пожалуй, я…
– Не спеши, Рё’Соджо! – Из повозки выбрался молодой джигат. В руках он держал тонкую трубочку. Лёгкий ветерок подхватил сизый дымок, и Ичиро ощутил сладковатый запах. – Посмотри на него! Он крепок и силён. Думаю, в нашем развлечении он будет совсем не лишним.
Соджо сделал вид, что ненадолго задумался.
– Думаю, ты прав, Рё’Камоши, – хлопнул в ладоши он. – Если ты желаешь видеть его в нашем мероприятии, то будь по-твоему Я забираю его, Кайджо. Но не переживай, он проживёт недолго.
Староста низко поклонился. Ичиро слышал, как скрежещут его зубы.
Камоши подошёл ближе к Ичиро и ущипнул его за бок. Затуманенные глаза лихорадочно блестели.
– Какой крепыш! – восхитился он. – Думаю, ты доставишь нам немало приятных минут.
Ичиро содрогнулся. От этих слов ему стало не по себе.
– Рё’Камоши, я проверю состояние дел и вернусь. Присмотришь за тем, чтобы этого раба куда-нибудь пристроили? А я прослежу, чтобы твоему отцу достался отборный рис.
– Конечно, друг, – Камоши переполняла радость, – конечно.
Ичиро сняли со столбов и, завязав руки за спиной, накинули на шею верёвку. Свободный конец привязали к повозке. Один из воинов пнул проходившего мимо крестьянина и заставил снять обувь, велев надеть её на пленника. Ичиро не сопротивлялся. В обуви идти всё же лучше, чем босиком. А бежать придётся долго. На этот счёт у него не было сомнений.
Глава 3
Всё прошло куда лучше, чем ожидалось. Благородные джигаты не спешили домой, и бежать почти не пришлось. Соджо и Камоши вели неспешные обстоятельные беседы. Из разговоров он многое узнал о мире. Произошедшие изменения впечатляли и изумляли. Распад империи, раскол материков – это лишь малая часть подслушанного! Соджо часто останавливался возле селений, и жители деревушек падали ниц перед
