но Альтхауз за это ещё и заплатит. Как тебе идея?
— Идея, конечно, замечательная, — осторожно ответила я. — Но мне кажется, это больше желание, чем идея, понимаешь?
— Альтхауз ищет экономку, — торжественно возвестила бабушка. — У тебя будет полно времени, чтобы вычистить все тайники.
Я невольно захихикала.
— Бабушка, кто меня возьмёт на должность экономки? Там наверняка потребуются рекомендации.
— Я тебе лично напишу, — пообещала она. — Что ты у меня работала последние пять лет и прекрасно себя зарекомендовала. Или нет, мою экономку он мог видеть. Ещё заподозрит, что ты — ненастоящая. Поэтому попрошу подруг. В общей сложности лет десять-пятнадцать наберём.
— Тебе не кажется, что я слишком молода для десяти-пятнадцать лет работы экономкой, — попыталась я её вразумить.
— А амулет, изменяющий внешность, на что? — победно спросила она. — Завтра с утра купим.
Она скромно умолчала, что денег на покупку амулета у нас не было, да и были бы — толку от него?
— На них даже наши охранные заклинания реагировали, — напомнила я. — Я бы не стала рассчитывать, что инор Альтхауз убрал эту полезную возможность.
— Действительно, как это я забыла? — растроенно сказала она. — Артефакт отпадает. Но это и к лучшему, дорогие они. А вот театральный грим намного дешевле.
Глава 3
Выехали мы даже не на следующий день, а вечером этого, потому что бабушка ужасно переживала, что столь замечательное место экономки Альтхауза кто-то непременно перехватит, если мы не поторопимся. Переживания не помешали ей дойти до двух подруг и получить от них рекомендации на имя Каролины Альдер, прекрасно исполнявшей обязанности экономки сразу у двух достойных дам. Разумеется, не в одно и то же время. На мой вопрос, что будет, если Альтхауз догадается, что я не столь квалифицирована, как тут написано, бабушка махнула рукой и заявила, что у Альхаузов экономок сроду не было, поэтому какого-то несоответствия он даже не заметит. «Развлекайся как хочешь, — щедро разрешила она. — Он подумает, что так и должно быть. Я вообще не понимаю, чего ему вдруг приспичило завести экономку. Разве что ради солидности?» Сказано это было с таким видом, что каждому стало бы понятно: солидности этому таинственному Альтхаузу не прибавит ничего, пропащий он инор в этом плане. Впрочем, я уверена, что бабушка бы с предубеждением относилась к любому, кто занял наше родовое гнездо. Она была больше фон Кёстнер, чем иные урождённые.
Приехали мы в Гёрде затемно, но бабушкина подруга, инора Линден, нас ждала.
— Луиза, душечка, ты совсем не изменилась, — заявила она бабушке, лишь только мы появились у неё на пороге. — Как тебе удаётся столь прекрасно выглядеть при такой взрослой внучке? Те, кто с вами не знаком, посчитали бы вас сёстрами.
— Эмилия, такой грубой лестью меня не возьмёшь, — фыркнула бабушка. — А для Каролины это практически оскорбление. Неужели она после дороги столь плохо выглядит, что её можно принять за мою ровесницу?
— Луиза, твоя внучка выглядит ослепительно. Альтхауз будет покорён.
Эти слова бабушке тоже не понравились, она недовольно нахмурилась и перешла полностью на деловой тон:
— Как он там? Никого пока не взял?
— Пока нет. Но, Луиза, я не понимаю, зачем такие сложности? Неужели он откажется вас принять?
— Уже отказался, — ответила бабушка. — А Каролине срочно нужно ознакомиться с семейными записями. Ты же помнишь, какую глупость я сделала, продавая дом? Вся библиотека отошла этому олуху, который одну книгу от другой отличит только по цвету переплёта.
— И к чему такая срочность у Каролины?
— Она учится на целителя. Думает о теме диплома.
— Катрин тоже хотела, но родители посчитали, что у неё слишком невысокий Дар, чтобы идти на такой риск, как обучение в академии.
Про Катрин я помнила, что она являлась внучкой иноры, жила с родителями, была старше меня на год и имела кучу достоинств. Бабушка так и говорила — «кучу», не уточняя, какие именно достоинства туда свалены. Может, их только за недостатки засчитать можно? Когда мы жили ещё здесь, я в этой девице ничего интересного не замечала. Но когда это было…
— Риск, инора Линден? — удивилась я.
— Конечно, риск. Для юной девушки такое заведение — однозначный урон репутации, — ответила она с милой улыбкой. — Наверное, вы это сами уже поняли, если собираетесь возвращать семейное достояние таким странным способом.
— Эмилия, что ты имеешь в виду? — изменившимся голосом спросила бабушка.
Я тоже встревожилась, потому что у иноры не могло быть никаких сведений о наших сокровищах. Мы и сами о них только-только узнали. И только-только собрались до них добраться, а оказалось, что в Гёрде о наших планах уже в курсе. Или инора тоже училась с бабушкой предсказаниям?
— Как что? Брак, разумеется. Альтхауз до сих пор завидный жених.
— Ты не находишь, что он несколько староват для моей внучки? — куда спокойней поинтересовалась бабушка.
— Инор с таким доходом не может быть старым. С годами богатые женихи становятся только выдержанней. Особенно когда хранятся в потомственном доме целителей.
Говорила она с совершенно серьёзным выражением на лице, которое всё же не удержала в конце, и залилась смехом, как юная инорита.
— Ты не меняешься, Эмилия, — рассмеялась и бабушка.
— Мы не меняемся, — поправила её подруга. — Меняется только мир вокруг нас. Ты как отсюда уехала, совсем скучно стало. Внучку как маскировать будешь? Альтхауз её непременно узнает.
— Чепец и грим изменят кого угодно, — оптимистично заявила бабушка. — Будем делать из неё даму средних лет, замученную жизнью.
— Грех это — портить такую красоту, — ответила инора.
— Другого варианта получить нужное нет, — вздохнула бабушка.
— Этот тоже может не сработать. Нечисто там что-то с этой вакансией. Точно сказать не могу, но шепчутся, что Альтхауз странные требования предъявляет.
— Лина на них согласится. Она же не собирается там долго работать, — уверенно сказала бабушка. — Так только, нужное… переписать.
Заминка была слишком характерной. Бабушка, не привыкшая врать, чуть не оговорилась и не поставила под сомнения возможность изъятия нашего наследства. Её подруга подозрительно посмотрела на неё, потом на меня.
— Надеюсь, вы не втянете меня во что-то противоправное?
— Эмилия, что ты говоришь? Внучке просто нужен доступ в библиотеку, — оскорбилась бабушка. — Что ты можешь найти противоправного в том, что она приобщится к работам предков? Из фон Кёстнеров всегда выходили выдающиеся целители, известные своими нетрадиционными подходами. И при этом они всегда добивались нужного результата.
О роде фон Кёстнеров бабушка умела говорить долго и красиво, так долго, что в потоке слов хоронились не только подозрения, но и любые мысли. Я зевнула и поняла, что ещё немного — и усну прямо на этом диванчике. Очень удобном и мягком. И подушечки на нём такие вдохновляющие…
— Богиня, — встрепенулась хозяйка, — вы же после дороги, а вам завтра рано вставать. Луиза мы ещё наговоримся в любом случае, примут Каролину на работу или нет. А сейчас — по комнатам и спать.
Уснула я сразу, стоило голове коснуться подушки, а ведь была уверена, что разнервничаюсь и глаз не сомкну. Но для меня бабушкины рассказы о величии рода фон Кёстнеров всегда были лучшим успокоительным, потому что начинало казаться, что с такими великими предками любое моё начинание обречено на успех. А главное — совершенно перестала мучить совесть по поводу предстоящего ограбления, потому что из слов иноры Линден следовало, что инор Альтхауз — инор обеспеченный, а значит, изъятия ценностей, о которых он не подозревает, не нанесёт ему никакого финансового ущерба. Конечно, при желании в моих рассуждениях можно было найти логические огрехи, вот только такого желания у меня не было.
Утром дамы в четыре руки занялись моим гримом. Я собиралась сделать с него слепок и дальше использовать магию. Поскольку это не иллюзия, а бытовое заклинание для улучшения внешности, охранная сигнализация на него не сработает, даже если я буду делать это внутри охраняемого периметра. А на сделанное снаружи вообще не обратит внимания. Главное — всегда иметь коробочку с гримом под рукой.
Постаралась бабушка на славу. В получившейся особе никто не признал бы Каролину Вальдфогель. Лицо выглядело куда старше с прорисованными лёгкими морщинками, а на голове появились седые пряди, которые были собраны лично бабушкой из своих волос и аккуратно пристроены в мои. Собирала она их с расчёски, чтобы сделать шиньон, но посчитала, что мне улучшение причёски нужнее. Вид в зеркале меня не радовал, зато
