ещё и пришлось проверить, не осталось ли там каких-то сюрпризов — даже не обязательно намеренных заготовок-проклятий в спящем состоянии, могли быть просто вредоносные остатки применённой магии. Кое-что действительно было, но ничего серьёзного — зачистили сами.
Когда я пришёл к свежепостроенному зданию — охрана не то что не останавливала, ещё и поклонились — оно, к лёгкому удивлению с моей стороны, уже действительно походило на дворец. Нет, я сам могу собственными силами создать здание схожего размера — и уже создавал, собственно — где-то за полчаса, а если будет модель, то и с обустройством внешним и внутренним будет всё в порядке, но всё же впечатляет. Когда задействована магия, местные могут значительно опережать мою родную Землю — жаль, что там, где она не участвует, местные намного отстают. А участвует она в основном в персональных схватках, к сожалению.
Очевидно, это нужно исправлять, и хочется надеяться, что доживу.
В любом случае, поговорить с этим подозрительным торговцем давно пора. Вопрос был, брать сюда Сакуру или нет, но учитывая, какую тему собираюсь затронуть… в другой раз.
Хотя были и другие темы — начиная с того, как и почему "принца" не оказалось на том "балу". Хотя я слышал о его даре предвидения, который вполне может быть реальным… Всё же, об осторожности я не забывал и "прощупывал" окрестности на предмет скрытых магических объектов. Впрочем, в основном они были открытыми — стража из практиков в зачарованном снаряжении, и даже некоторые слуги были Третьего Шага, пусть и самого нчала по ощущениям. Скрытые источники в основном были амулетами, обеспечивающими бытовые удобства… но да, несколько убойных и защитных штучек здесь тоже имелось. Впрочем, ничего действительно опасного — с важной поправкой "что я заметил".
А ещё — меня уже ждали.
Слуги провели меня в небольшую, уютную комнату с парой шкафов, круглым столиком, и двумя креслами; никакой посторонней магии.
— Приветствую Великого Мастера — произнесла невысокая, мне по плечо, фигура в чёрном с серебром одеянии, навеваюшем мысли о коварных визирях. А ещё его… её? лицо было скрыто вуалью — магической вуалью. Работай Система нормально, можно было бы узнать больше, но сейчас я лишь мог понять, что этот амулет делает носителя неопознаваемым — не только скрывает лицо, но и делает голос и ауру "нейтральными", лишая любых характерных признаков. Не удивлюсь, если она может скрывать даже реальный рост. — По некоторым причинам мне приходится носить эту вуаль. Прошу достопочтенного простить.
— Я даже не могу быть уверен, что вы тот, за кого себя выдаёте — заметил я. — Впрочем, не думаю, что это имеет большое значение. Позвольте в первую очередь задать главный вопрос. Как и почему вы избежали бедствия?
— Как вы несомненно знаете — произнёс ?хозяин?; дважды хлопнул в ладоши, в комнату вошли пара слуг, поставили на столик подносы с фруктами, парой чайников с чашками, и ещё какими-то закусками, и ушли, поклонившись и закрыв дверь — я обладаю даром предвидения, который и позволил дому Аларуй занять наше текущее положение. Однако этот дар капризен, непостоянен, и зачастую непонятен. Буквально за считанные минуты до у меня было видение об опасности.
Он пожал плечами.
— Такое происходит не впервые. Хотя именно с этой угрозой мне прежде не доводилось сталкиваться.
— Понятно — произнёс я. Ожидаемо, но опровергнуть эту позицию я не могу. Больше того, сильно подозреваю, что его вуаль даже Сакуре не позволить ощутить возможную ложь. При этом она же вынуждает действовать осторожно, не позволяя ощутить и реальную магическую силу моего собеседника. Он может не стоять даже на Первом Шаге, а может быть мастером, стоящим на Шаги выше меня. Очевидно, это само по себе подозрительно, но любой на его месте носил бы такой артефакт, полагаю. Очень уж ценно, особенно при переговорах с сильными практиками. — Хочется надеяться, что вы говорите правду. Хорошо, об этом пока всё. В таком случае, второе. Могу предположить, что вы непричастны к преследующим меня в одной сфере неудачам?
— Даже если подобное для меня и возможно — нет, моей руки в этом нет — ответил Джоз. — Однако я действительно могу помочь с решением этой досадной ситуации.
Я поднял бровь. И что теперь? Оплату попросит, прямо или косвенно? Подождёт моё предложение? Предъявит некие доказательства того, что не блефует?
Неа. Вместо этого -
— Я расскажу вам притчу. В оазисе среди пустыни жил водонос. Почтенный, уважаемый всеми человек, достойный член своей гильдии, известный честностью, принципиальностью, и праведностью. Каждый день он вешал за спину большой горшок и разносил воду по окраинам города, страдающим от обжигающего солнечного жара.
Я нахмурился. Какое отношение это имеет к текущему вопросу? Всё же, я молча продолжил слушать.
— Однажды водоноса призвал капитан городской стражи, и сказал ему: "Почтенный, я хочу поручить тебе важную работу. Отряд моих разведчиков следит за племенами варваров в западной пустыне, но им нужны припасы. Я покупаю у тебя всю воду в твоём горшке, отнеси её в их лагерь. Поспеши". Водонос заполнил большой горшок чистой водой, тщательно закрыл крышку, залил её воском, и направился в пустыню. Солнце палило жарко, как никогда, обжигая его плоть; раскалённый песок жалил его, но принявший работу водонос шагал вперёд и вперёд, смачивая губы водой и собственной бутылки. Однако солнце было всё злее, а дорога длиннее, чем он ожидал, и вода в бутылке закончилась. "Возможно, мне стоит распечатать горшок, и сделать глоток?" — подумал водонос, но тут же остановился. — "Нет, я честный человек, и не возьму чужого — эта вода уже продана, и не принадлежит мне". Он продолжил свой путь сгибаясь под тяжестью воды за спиной, и высыхая на солнце; как бы ни мучила его жажда, праведность и принципиальность его были сильнее. Так он и умер от жажды, не доставив груз. Не получив воду, отряд стражи также не перенёс ближайших дней, и не смог предупредить город о приближающихся варварах, разграбивших и сжегших город.
Это… Было весьма неожиданно.
— Принципиальность и праведность — это хорошо, сами небеса подтвердят мои слова — купец поднял лицо к небу. — Однако временами они бывают неправильно направлены, или неправильно поняты, и приводят к бедствиям. Никто не поставил бы в вину водоносу несколько глотков воды — оставшаяся вода сделала бы его героем, и все были бы лишь благодарны. Не все самоограничения благи, или желанны кем-либо.
Я, нахмурившись, уставился на него, но
