чтобы сразу писать идеально. Писательский труд – это не нанизывание друг на друга идеальных предложений. Писать – это создавать следующее предложение, опираясь на несовершенство предыдущего (и смирившись с этим несовершенством). В необратимости, в окончательности есть какая-то свобода. Перестаньте осуждать себя за то, что сделали, ощутите свободу, которую дает движение вперед. И тогда правило «не оборачиваться» перестает быть угрозой Аида и становится самым прекрасным обещанием, какое только можно себе дать. Оно превращается в истинный дар: отказываясь от возможности вернуться и «все исправить», вы получаете возможность по-настоящему творить. Мы учимся писать, когда пишем, а не когда стираем. Это способ создать внутренний импульс: поскольку единственный вариант – идти вперед, мы неожиданно для себя чувствуем, что сдвинулись с места. Эту французскую манеру писать не зачеркивая, импровизировать и не оглядываться можно назвать поистине кавалерийской: она гонит предложение вперед, будто воображаемого резвого коня, и позволяет ему легко преодолевать любые преграды. Несовершенство перестает быть проблемой и становится точкой опоры. Попробуйте – просто для себя. Никому не показывайте результат. Пишите и не оглядывайтесь назад. Черным по белому, никаких стираний и зачеркиваний. Поделитесь со мной впечатлениями.
Если творческие порывы вам чужды, взгляните на писательство как на умственное упражнение. Заставьте себя, если потребуется. Ощутив вкус свободы, которую дарит отказ от перечитывания написанного, вы сможете привнести эту свободу и в другие сферы. Вся жизнь приобретет привкус импровизации, которая приносит счастье: вы отбросите стремление к совершенству, связывающее по рукам и ногам, и перестанете терзаться из-за чувства, будто уже «слишком поздно». Мы осознаем, что можем все, поскольку настоящее действие – это продолжение, течение, поток, а не вечные попытки закончить дело и затем приступить к новому. Серьезные перемены часто происходят косвенно: пустяковые решения непрерывно накапливаются и накапливаются. Каждый день продолжайте делать то, что делаете, а не начинайте все заново. Тогда результат будет более впечатляющим и вместе с тем долговечным.
Не убирайте все фигуры с игровой доски. Удивите себя: продолжайте игру, а не бросайте ее. Ведь вы всегда сможете начать новую партию, как только эта закончится. А пока задумайтесь, какой ход вы можете сделать прямо сейчас (даже если он ничего не изменит), чтобы получить удовольствие от игры.
Главная ошибка – ждать и ничего не делать, держа ручку над бумагой или поставив жизнь на паузу. Терпение – это добродетель, но вечное ожидание (а особенно ожидание от себя слишком многого) бесплодно. Если не знаете, как выбраться из этой ямы, возьмите пример со Стендаля: позаимствуйте первое предложение – или действие – у кого-то еще и продолжите его. Такое продолжение позволяет двигаться за счет чужого импульса, а не своего собственного. В автоспорте есть понятие «слипстрим» – езда непосредственно за другим автомобилем в завихренной зоне с целью уменьшить лобовое сопротивление. В жизни, как и в писательском ремесле, сперва нужно влиться в чужой поток. Мы осваиваем речь, подражая другим, а потом зубрим грамматику и изучаем стилистику. Шаг за шагом, даже не осознавая этого, мы создаем собственный слипстрим и начинаем писать на языке. Мы давим на газ и мчимся вперед. Скульптору нужна глыба мрамора, чтобы изваять статую (или отсечь лишнее, как учил Микеланджело). Он не может создать скульптуру из воздуха, из ничего, ex nihilo. Вероятно, когда Джакометти предавался тому, что сам называл одержимостью, и «просто возился с глиной» – бесцельно, ради удовольствия, – он еще не приступал к делу по-настоящему, но это не мешало ему продолжать. Он чувствовал, что не добивается того, к чему стремится, но зато работа его радовала. Прочтите отрывок из интервью, которое Джакометти дал талантливому документалисту Жану-Мари Дро на одной из выставок:
– Синьор Джакометти, когда мы в прошлый раз встречались с вами в Париже, вы создавали скульптуры. А здесь, в Цюрихе, вы напоминаете пастуха со стадом на выпасе. Скульптуры повсюду. Что вы чувствуете по этому поводу?
– Вчера я прогулялся по выставке, и мне показалось, что все выглядит прекрасно. По крайней мере, на какой-то миг показалось. Даже слишком прекрасно. Это меня несколько беспокоит.
– Почему же?
– Потому что это войдет в определенное противоречие с моими общими представлениями о мире, если я и дальше буду так же счастлив, как вчера. Значит, я или утратил способность критически мыслить, или пришел в ту точку, где мне уже нечего делать.
– Но все же впечатление такое, будто вся ваша жизнь собрана в одном зале.
– В некотором смысле да, но… Такое чувство, будто она еще не начиналась.
2
Начните
Ключ к действию в том,
чтобы к нему приступить.
Ален
Первый шаг – легкий трепет влюбленных и кошмар канатоходца. «Я не смог бы сделать первый шаг, если бы не был уверен, что смогу сделать и последний; это очень похоже на веру в Бога». Чьи это слова? Филиппа Пети. Кто такой Филипп Пети? Вы не знаете? Значит, вы француз, ибо нет пророка в своем отечестве. Лучший способ познакомить вас с этим человеком – позволить вам прочувствовать то, что он делает. Давайте проведем небольшой эксперимент. В конце абзаца закройте глаза, сосчитайте до 10 и откройте. Начнем.
* * *
Вы открываете глаза – а вокруг только небо. Где-то в высоте вы краем глаза замечаете парящую птицу. Что это за оглушительный звук? Стук сердца. Ноги дрожат. Вы смотрите вниз. Под ногами головокружительная высота. Вы на самом краю пропасти. Вас тянет осмотреться, и вы нагибаетесь. Под вами 410 м – почти полкилометра. Это четыре футбольных поля от края до края, шесть соборов Парижской Богоматери, а Эйфелева башня ниже на 100 м. Взглядом вы упираетесь в землю. Ту самую землю, о которую вы при любом неосторожном движении… Откуда этот ветер? Это ветер ваших мыслей. Единственный ветер, который способен нарушить ваше равновесие. Вы поднимаете голову и смотрите прямо перед собой. Направление взгляда следует за канатом, по которому вы вот-вот пройдете. Этот канат, вернее, 60-метровый трос, вы и ваши помощники – Жан-Франсуа, Жан-Луи и Альберт – ночью тайно протянули на высоте 400 м над землей от одной башни до другой. Вы мечтали пройти между этими башнями и поклялись себе, что рано или поздно добьетесь своего. Скорее рано, чем поздно. Рано утром. Сегодня утром. На часах еще нет и семи. Сейчас 7 августа 1974 г. Далеко внизу – крошечные люди: одни уже проснулись и идут на работу, другие возвращаются с ночной смены, чтобы лечь спать. А вы здесь, в вышине и одиночестве, готовитесь ступить на трос. Нью-Йорк просыпается, но вы всю ночь не спали. Готовы? Можно ли вообще подготовиться к такому трюку? Вы собираетесь пересечь пропасть между башнями-близнецами нового Всемирного торгового центра. Несколько лет тренировок и сомнений – и вот ваш час наконец-то настал. Прямо сейчас вы Филипп Пети, но с первым шагом превратитесь в канатоходца.
Условия далеки от идеальных. На небе тучи. Может пойти дождь. Пожалуй, ветер чуть сильнее, чем хотелось бы. Очень высоко. В книге «Трактат о хождении по канату» (Traité du funambulisme) Филипп Пети пишет: «Нельзя сомневаться. Или думать о земле. И то и другое глупо и опасно»{4}. Выдержит ли канат? Может, стоит отложить затею? Нет, конечно. Через минуту включат лифты, через две минуты первые рабочие поднимутся на крышу. А вскоре приедут и полицейские.
Вот и все, механизм пришел в движение. Ваш друг и помощник (вернее, сообщник) Жан-Франсуа, которого за помощь могут арестовать и посадить в тюрьму, смотрит на вас и передает балансир весом 25 кг, необходимый для перехода. Теперь отступать некуда.
Что ж… Аккуратно ступите на трос. Сначала опорной должна быть выпрямленная правая нога, которая все еще стоит на крыше Южной башни. А затем вес нужно перенести на другую ногу и сделать первый шаг по канату. Наступает момент принятия решения.
Первый шаг пугает. Первый шаг – точка невозврата. Вы вспоминаете, как впервые увидели башни-близнецы. Это было шесть лет назад: вы сидели в очереди к стоматологу и увидели фотографию
