Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
замкнутыми системами водоснабжения и вентиляции. Такая его компоновка позволяла в кратчайшие сроки изолировать его от остальных помещений крейсера, что, в свою очередь, было продиктовано санитарно-эпидемическим режимом. Кто знает, какие инфекции могут вспыхнуть на корабле в боевом походе?
Несмотря на поздний час, в медицинском отсеке также встречались бодрствующие люди. Первой на пути Касаткиной повстречалась медсестра. В последние недели Варвара часто посещала лазарет и уже довольно хорошо знала персонал. В частности, сейчас на дежурстве была Лена, девушка нелюдимая и до безобразия хамоватая. Было ли такое поведение медсестры продиктовано последними событиями или же такой Лена была всегда, Касаткина не знала, но девушку эту как-то сразу невзлюбила. Допустим, как и все женщины на крейсере (да чего греха таить, и как некоторые молодые парни), эта медсестра пострадала от сексуальных домогательств со стороны спятившей команды. До какой степени она пострадала, никто, разумеется, не знал — о таких вещах предпочитали не говорить, но факт оставался фактом — все девушки на корабле, так или иначе, стали жертвами домогательств. Но и она, Варвара Касаткина, тоже пострадала! Это же не сделало из нее полную суку! Или сделало? В общем, обе девушки как-то сразу невзлюбили друг друга, но Варвару спасало ее особое положение на корабле. Звание научного сотрудника давало всяко больше привилегий, чем должность простой медсестры. Может, потому Лена и говнилась, кто знает?
Под эти мысли Касаткина прошла мимо сестринского поста и кивнула заспанной медсестре. Та при виде научника встрепенулась и встала.
— Вы чего так поздно? — безо всякого приветствия накинулась на Касаткину Лена.
— Не спится.
— И что? — девушка смотрела на Касаткину с вызовом. Ее появление в столь поздний час, да еще и в ее дежурство явно ей не понравилось.
— Вот, — Варвара протянула руку со свертком, — обещала задержанному презент. Исполняю обещание.
Медсестра Лена демонстративно поглядела на настенные часы и перегородила собой проход в изолятор.
— И что, до утра это никак не потерпит? Вы же в курсе, что часы посещения…
— Мне плевать на часы посещения, — холодно оборвала хамку Касаткина. Она терпеть не могла такого к себе отношения. — Вы в курсе распоряжения капитана Кольского. Я имею право работать с задержанным тогда, когда посчитаю нужным. Сегодня мне нужно оценить его когнитивные способности в разных фазах сна.
Медсестра знала о распоряжении начальства, а потому нехотя уступила дорогу. Проводив Касаткину ненавидящим взглядом, она прошипела ей вслед:
— О вашем визите будет доложено начмеду.
— Да хоть президенту докладывайте по дальней связи… — буркнула в ответ Касаткина, даже не оборачиваясь. Блин, понаберут же по объявлению!
Выйдя из этой скромной перепалки явной победительницей, девушка гордо прошествовала к отсеку с изоляторами. Открыла переборку, вошла в хорошо освещенное помещение и первым делом наткнулась на вооруженного матроса из числа охранников, приставленных к задержанному. Матрос, естественно, вовсю дремал, но успел быстро проснуться от звука открывающейся переборки и даже встать по стойке смирно. Убедившись, что к нему пожаловало гражданское лицо, он расслабился и кивком поприветствовал Касаткину. Та тоже кивнула охраннику и спросила, переводя взгляд на дверь одной из палат:
— Спит?
— Вы же сами знаете, — подавляя зевок, ответил матрос, — он никогда не спит.
Варвара кивнула и даже слегка улыбнулась дежурному.
— Ну, ты же понял, о чем я…
— Да понял, понял. Не спит он. Лежит на спине, как всегда. Глаза открыты, как всегда. За последние… — он поглядел на наручные часы, — два часа не двигался.
— Значит, отдыхает. Это мне и нужно было знать, — Касаткина кивнула на электронный замок. — Открывай.
— Простите, — строго ответил матрос, красноречиво покосившись на сверток в руках Касаткиной, — с посторонними предметами не положено.
— Это простой пирог. Кормить же парня не запрещено.
— Все равно не положено! — заупрямился матрос. — Распоряжение…
— Да знаю я все распоряжения. Мне нужно втереться к нему в доверие, я должна его разговорить как-то, раз уж офицерам юстиции не удалось.
— А что, до утра это никак не подождет?
— Вы тут все сговорились, что ли? — вышла из себя Варвара. — Я, как и вы, человек подневольный. У меня есть четкий приказ — работать с этим… — тут она немного запнулась. Варвара и сама еще не знала, как лучше называть задержанного. Она определилась на автомате, а не потому, что приняла взвешенное решение, нет. Она просто доверилась интуиции. — С этим человеком. И у меня возникла идея поговорить с ним именно ночью. Поработать с его фазами сна.
— Так он же не спит!
— Не спит, как мы, — поправила матроса Касаткина. — Энцефалограммы показывают, что его мозг все же меняет ритмы сообразно нашим привычным фазам сна. То, что он при этом глаза не закрывает, — уже частности. Так, служивый, не выводи меня из себя, открывай-ка, быстро! Иначе утром придется объясняться с капитаном.
Для пущей убедительности Касаткина притопнула маленькой ножкой и изобразила, как ей показалось, максимально суровую гримасу на лице. Такие вот маски она придумывала и репетировала перед зеркалом заранее, поскольку знала, что обладает кукольной внешностью, из-за которой никто толком не воспринимает ее всерьез. Не всегда, разумеется, эти меры ей помогали, но сейчас ее напускная суровость, кажется, сработала. Матрос заколебался.
— Но я должен хотя бы проверить, что там у вас.
— Господи! — Касаткина картинно закатила глаза, развернула пирог, отломила от него добротный кусок и протянула его матросу. — На, пробуй, вымогатель! Шарлотка это.
От угощения матрос, естественно, не отказался. За весь полет он так и не удосужился завести полезные знакомства на камбузе, так что приходилось довольствоваться уставной пищей, а она, хоть и была отменного качества, все же преследовала одну единственную цель — удовлетворить суточную потребность организма космонавта в белках, жирах, углеводах и незаменимых микроэлементах. При таких вводных пище достаточно было быть просто пищей. Чаще всего это были гомогенизированные смеси, которые изредка заменялись каким-либо «твердым» продуктом из разряда запеканки или омлета. «Чтобы не забывали, как жевать», — шутили матросы и давились очередным несъедобным подобием пудинга.
Простым смертным банальная жареная картошка с луком (а на продскладе «Прорыва» имелись и такие продукты) после двух-трех месяцев полета могла показаться пищей богов. Что уж говорить о таком изысканном блюде из натуральной муки,
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
