*****
От страха мурашки по коже.
Это что получается?
Я села в машину к человеку, потому что людей не боюсь. А он – оборотень. То есть я сейчас в таком же положении, как ветреная дурочка, забравшаяся к незнакомцу в машину, и делай со мной что хочешь…
Человека можно напугать, укусить, поцарапать. Волка-оборотня… Ничего, даже пикнуть не успею. Взрослый самец в сотни раз сильнее меня.
Капец!
Вот это попадос!
Пах он, конечно, восхитительно, но и сила его чувствовалась рядом. Это невидимая аура, которая присуща сильным самцам оборотней. У мужа моей сестры, Уара такая же.
Вот стоит, смотрит на тебя такой дядя, а тебе описаться от страха хочется, хотя он ничего плохого ещё не сделал. Но может! Это инстинкт самосохранения нашёптывает и призывает сбежать побыстрее от источника потенциальной опасности.
Денег мне не жалко, мне себя скорее всего будет жалко, когда он поймёт, что я его рода племени.
И покажется мне Ладушка, сестрица моя сладенькой и заботливой.
А может и заботилась обо мне Лада, держала на привязи, чтобы вот так не влипла…
Что теперь?
Я бы сбежала, но он на такой скорости ехал, что мы тусовку мою догоним скоро. Мелькал лес за окнами, и фонари как-то быстро пролетали.
Голову свернуть, если выпрыгивать.
Я краем глаза глянула на дверь, а замки-то закрыты!
Не заметила, как волк блокировал двери.
Офигеть!
Мамочки!
Ещё и шорты по самое «не балуй» надела… Ноги голые выставила. Топик, блин… Я залезла быстренько в свой рюкзак, достала оттуда толстовку ярко-желтого цвета. Торопливо сунула руки в рукава.
— Холодно? — удивился мужчина и включил горячий обдув.
— Нет, — тут же выпалила я. — Не надо, я уже оделась.
Застегнула куртку, капюшон натянула на голову. Нервно волосы прятала. Их много.
Целый стог тёмных кудрей!
Никуда не помещался: ни в капюшоны, зимой проблема шапку носить. Зато можно в волосах лицо прятать.
Я в домике.
Это срабатывало лет пятнадцать назад, сейчас такое не поможет.
Попыталась толстовку на колени натянуть. Не получилось. Ноги длинные… Не всегда это полезно. Тогда рюкзак на колени кинула, прикрывшись полностью.
— Ничего себе у тебя запах, — выдохнул незнакомец и, выключив кондиционер, открыл окно, стал тяжело дышать. — Юная волчица.
— Ага, — обречённо пропищала я, втянув голову в плечи.
Поджав губы, я смотрела только вперёд. На дороге машины, яркие фонари. Лес расступился перед населённым пунктом.
А мы мимо, всё ехали и ехали.
Минут двадцать в окно ветер прохладный задувал, я всё это время дышать забывала, до белых костяшек вцепившись в рюкзак. В таком напряжении сидела, что ноги затекли, и я, похоже, оцепенела.
А он молчал, увозил меня на юг в тишине. Что хочешь, то и думай.
Страшно.
Плакать хотелось, попросить пощады… Так же хотелось возмутиться и приказать меня, Ладкину принцессу выпустить, а лучше домой отвезти, я передумала одна на море ехать. Автостопом тем более.
Как же я так попала?
— А на юг куда именно? — спросил мужчина.
Я от неожиданности вздрогнула и спину выпрямила.
— На море, — безжизненно отозвалась я.
— Куда именно? Город, посёлок? — немного хрипло требовал он.
— Просто на море.
— То есть даже всё равно куда? — глянул на меня украдкой.
— Всё равно.
Опять, понуро сжавшись, осмелилась посмотреть на него.
Взрослый. Очень взрослый парень. Лет двадцать пять или даже двадцать семь.
Глаза у него большие серо-голубые. Даже в полутьме салона неплохо цвет различим. Разрез такой… волчий. Миндалевидный. И эти брови широкие с изломом, как обычно у волков бывает, взгляд делали суровым.
На брови и глаза спадали острые пряди густых тёмно-русых волос из копны, что во все стороны торчала. И ухо чуть вытянутое виднелось, знак того, что волк внутри человека настороже или возбуждён.
Нос прямой с крыльями, что шевелились, втягивая мой запах.
Скулы у него острые, лицо от этого казалось немного изнеможённым и худощавым. Щетина небрежная окутывала широкий рот...
Офигенно красивые губы!
Просто, как в анимешке нарисованные: не толстые, не тонкие, фигуристые с яркими ямочками в уголках.
Он заметил мой пристальный взгляд и улыбнулся.
Я тут же спряталась в тени своего капюшона, разглядывая только то, что осталось доступно взгляду.
Руки.
Он сидел в чёрной футболке, всё что торчало из-под одежды было исчерчено выпуклыми тёмными венами. Мышцы ярко выделялись жгутами. Сильные предплечья покрыты русой шерстью. Наколка в виде вязи, но не ирландской, а скорее славянской, хотя я мало что об этом знаю.
— Это древнее декоративное кириллическое письмо, — сказал незнакомец, проведя пальцем по своей светло-синей наколке.
Будто я его спрашивала! Мог бы и не пугать своим вниманием.
Палец у него длинный, костлявый с острым ногтем. Коготь, конечно. Он его может выпустить, острый, как нож. И порезать бедную Полечку, которая так ни разу в жизни и не увидела моря.
Я заныла.
А костяшки у него такие… Словно приспособлены кости молотить…
— Эй! Ты есть хочешь? — в недоумении спросил он. — Не могу понять… Ты боишься меня!
Малыш и КипишДа, блин, а сразу догадаться нельзя было, что я тут, как заячий хвост трясусь от страха!
Как всё исправить?
Попросить остановить и выпустить меня?
Волк-одиночка. Даже человек поймёт, что это страшное дело нарваться на такого хищника. А молодая самка… Я вот не хочу признавать, а ведь я такая и есть. Самка в машине одинокого самца – всё ясно, как божий день.
— Чтобы не бояться, надо познакомиться, — весело так, бодренько предложил оборотень. — Как тебя зовут?
Сейчас я представляюсь, как Полина Кветень. Парень резко сообразит что к чему и скрутит меня по рукам и ногам, чтобы попросить у Уара Кветеня за меня многомиллионный выкуп.
Есть ещё вариант: он меня продаст во вражеский клан. Допустим, врагу Уара, Аглаю Листопаду. Тот жуткий колдун и страшный убийца. Оторвёт мне хвост и будет по частям Ладушке отправлять, пока Уар не выйдет на войну с ним.
Бр-р-р!
