моём горле.
— Ещё! Ещё! Да! Да! — всё, на что я способна. Мозг сейчас отключён. Вся кровь прилила к низу живота. Туда где сосредоточение возбуждения, и удовольствия.
— Как же круто! — выдыхает Стёпа, и подхватывает мои ноги под коленки, поднимает выше, входит глубже.
И мне хватает всего пары толчков, в такой позе, чтобы взорваться экстазом. Не могу удержаться и кричу, настолько ярко горю. Обнимаю его за шею и прижимаю к себе, целую бесконечно долго, а он продолжает ритмично в меня врезаться, и я ловлю его жаркое дыхание, и сдавленный стон, когда его тоже настигает разрядка.
— Я хочу ещё, — выдаю ему, когда он скатывается с меня.
— Наглая, ненасытная девочка, — смеётся Стёпа, стискивая меня в объятиях.
В ту ночь мы не спали. Наша первая ночь, была совершенно безбашенной, сумасшедшей, наполненной сладостными оргазмами, и незабываемыми впечатлениями. Мы без устали ласкали друг друга. Открывали новые горизонты. Сливались в объятиях, боясь, выпустить друг друга, из сплетения своих тел. Со мной такое было впервые. До Стёпы, я была по сути девственницей, до него встречалась, только с одним парнем, и конечно таких эмоций он мне не приносил. Не в самый первый раз, когда лишил меня девственности, не в последующих за ним, и я старалась от этого занятия устраниться. На этом фоне мы и разошлись, я оказалась холодной и фригидной. Зато со Стёпой горела ярче сверхновой. С самой первой минуты нашего знакомства моё сердце билось быстрее, только от одного взгляда на него, что уж говорить о близости.
Последующий день мы бессовестно проспали. Я институт, он работу. А вечером, Стёпа предложил переехать к нему. А я согласилась. Не хотела разлучаться с ним.
4
Как я не переживала, но до конца недели мы работали в штатном режиме. Никто меня не увольнял, на ковёр не вызывал. Вообще, в офисе заметно все выдохнули, только Лидка всё сетовала, что никак не может застать нового генерального. И нигде. К себе он её не вызывает, в общеё столовой, и кофейне не мелькает. Разве что его помощник, Пётр, порой попадался на глаза, но и тот очень скуп на информацию. А на трепыхание ресничек Лиды, смотрел безразлично, и на все её завуалированные вопросы, отвечал спокойно, что она всё узнает в своё время.
Я же немного выдохнула, хотя и понимала, что всё ещё впереди. Ну не упустит Стёпа шанс, отыграться на мне, за покоробленную гордость. И поэтому, чем дольше оттягивался этот момент, тем тревожнее мне становилось.
Ну, вот и пятница, впереди два выходных. Обещала маме наведываться в гости. Как раз из Германии приехал брат, а я в силу своей занятости никак не встречусь с ним. Мы с Пашей не особо близки, возможно, сказывается большая разница в возрасте. Всё же четырнадцать лет, что у нас может быть общего, только непосредственное и неопровержимое родство. Кстати все мои родные знакомы со Стёпой, мы же собирались жить вместе долго и счастливо, как впрочем и я с его.
День подходил к концу, когда зазвонил внутренний телефон.
— Роза Викторовна, — услышала на том конце голос Петра, — готов ли отчёт по внедрению новой концепции на новых розничных каналах.
— Конечно, Пётр, — кивнула я, чувствуя, как холодеют руки, — был готов ещё вчера.
— Прекрасно, — доволен Пётр, — прихватите его, и к генеральному. Степан Дмитриевич, желает видеть вас через пять минут у себя.
— Поняла, — постаралась произнести твёрдо, но голос подвёл меня. Да и плевать!
Я с размаху плюхнулась в кресло. Надо настроится, а не выходит, коленки так и трясутся. Прошли две минуты из отведённых пяти, а я всё сидела не в силах пошевелиться.
Надо собраться! Не хватало ещё и опоздать. Давай Роза! Ты сможешь!
Я подхватила увесистую папку. Отчёт у меня объемный и подробный, засеменила к выходу, но остановилась, у зеркала и поправила макияж. Потом оправила узкую юбочку, и пригладила жакет.
Ладно, была, не была!
Пару мгновений на лифте, до нужного этажа, и я тут же попадаю в приёмную генерального. Бывала здесь не часто, но приходилось. Она наполнена светом, льющимся из огромного окна, и ароматом кофе. Ярко и будоражаще. Сразу отметила изменившуюся обстановку. Теперь здесь обосновались два стола. Алочку, секретаря бывшего генерального, оставили на месте. Мы приветственно друг другу кивнули. А вот у самых дверей теперь стоял ещё один стол, и его занимал Пётр. При виде меня он встал, поздоровался и просил подождать немного, глянув мимоходом на часы. Видимо отмечает, уложилась ли я за отведённое время. Он прошмыгнул за массивные двойные двери кабинета, руководства, сверкая начищенными туфлями. На нем, как и всегда, отглаженный модный костюм тройка, тёплого шоколадного цвета, который сидит, как влитой. Этот модник мог поспорить со всеми женщинами в офисе.
Я потихоньку спросила у Аллы как у неё дела, пока Пётр скрылся за дверью. Она показала мне жестом окей. Тут же вернулся Пётр.
— Прошу вас проходите, Степан Дмитриевич ждёт вас!
Я стараюсь незаметно перевести дух, и крепче сжимаю папку с отчётом. Шаг, первый второй. Массивная дверь, распахнута, ждёт. Захожу в просторный кабинет, и Пётр закрывает за мной дверь. Здесь тоже большие панорамные окна, и всё залито дневным светом. Посредине большой стол, с задвинутыми стульями, только высокие спинки торчат. У стены стоят два кресла, и столик. Рядом полки уставленные книгами. Недалеко виднеется лестница, которая ведёт наверх. Там выход на крышу, и совершено чумовая площадка с видом на весь город. Как-то бывший генеральный приглашал нас всех отметить, повышение показателей, так вот отмечали там, шампанским. Мой первый раз, когда я была принята в высшую лигу.
Ещё один стол стоял у противоположной от входа стены. Большой массивный, сейчас заваленный бумагами. За ним, а вернее за раскрытым ноутбуком сидит Стёпа, упорно не замечая меня. Я остановилась у его стола, переминаюсь с ноги на ногу, рассматриваю. Он, как и неделю, назад, в тонком джемпере, только в сером, рукава закатаны, открывая массивные загорелые кисти. Длинные пальцы мечутся по клавиатуре, глаза следуют за набираемым текстом. Снова лёгкая небритость, которая ему безумно идёт. Он хмурится, но на меня упорно
