седой бородой, и точил косу.
–Васька! – обрадованно воскликнул дедушка, увидев кота – еще живешь, старый бродяга!
Кот немедленно прыгнул к старику на колени и замурлыкал.
Старик отложил косу и принялся гладить своего друга. Затем он посмотрел на девочку и приветливо улыбнулся.
–Ты наверное Маша, которая поселилась в доме моей матери. А меня зовут дедушка Федя. Расскажи скорее, хорошо ли устроилась?
–Спасибо, очень хорошо.
–Тебя, должно быть, Мария Ивановна за чем-нибудь отправила ко мне.
–Вообще-то нет. Я пришла расспросить вас об этом.
И Маша протянула дедушке руку, на котором красовалось железное колечко.
Дедушка опустил голову.
–Я узнаю это кольцо. С ним связана очень грустная история. Прошу тебя, не заставляй меня ее рассказывать. Воспоминания до сих пор причиняют мне страшную боль.
–Я тоже не люблю грустные истории. Но, по правде говоря, мне это очень интересно. Может быть, если я все узнаю, нам двоим грустить будет не так тяжело?
Старик улыбнулся.
–Я совсем старый. Мне недолго осталось жить на этом свете. Быть может, если я не поделюсь с тобой своей печалью, она уйдет вместе со мной навсегда. Все будет забыто. Это не правильно. Садись рядом со мной, и слушай. Я расскажу тебе всё.
И старик начал свой рассказ.
–Было это давным-давно. Началась страшная война. Почти все, кто мог держать оружие, ушли на фронт. Нам с братом тоже пришли повестки. Я был тогда уже совсем взрослым мужчиной, а Иван еще неокрепшим юнцом. Поэтому, провожая нас, мать сказала мне: «Федор, у тебя есть и сила и разум, поэтому за тебя я не беспокоюсь. Умоляю, защищай и оберегай своего брата, ведь он еще такой молодой и глупый. И еще об одном я прошу тебя. Сделай все, чтобы Иван вернулся домой». Я пообещал, что буду беречь своего брата больше, чем себя самого. Мы обнялись и расстались.
Мать напрасно беспокоилась за Ивана. Он был смел, но не безрассуден. Вместе с ним мы сносили все тяготы. Вместе голодали, мерзли в окопах, шли в атаку. Ивана ничто не могло привести в уныние. Он всегда улыбался. Прошло несколько месяцев. Ситуация на фронте становилась все тяжелее. Мы отступали. Но когда я смотрел на брата, на других солдат, мне начинало казаться, что этих парней нельзя победить. Что пусть не завтра, пусть через год, или позже, но мы одолеем врага. Мы победим. Я верил, что все закончится хорошо, что мы вместе вернемся домой и обнимем мать.
Все случилось одной темной ночью. Мы сидели в окопе. Мимо нас свистели шальные пули. Мы давно к ним привыкли и совсем не боялись, ибо пускались они вслепую. Иван как всегда улыбался, рассказывая какую-то веселую историю. Я отвернулся на секунду. И в эту секунду Иван замолчал. Я посмотрел на него. Он по прежнему сидел на своем месте и улыбался. Из-под каски его текла тонкая струйка крови. Я бросился к нему, положил на землю, позвал санитаров. Но все было бесполезно. Моего брата не стало. На утро я пошел к нашему командиру.
–Так мол и так – говорю – обещал матери вернуть сына во что бы то ни стало.
–Знаешь сам, очень тяжело нам сейчас. Каждый солдат на счету. Не могу я тебя отпустить – ответил мне командир.
–Но ведь за нашими спинами стоят миллионы наших жен и матерей, которых мы защищаем. Им тоже очень тяжело. Если я привезу Ивана матери, и мы похороним его в родной деревне, это тоже будет маленькая победа над врагом. И она приблизит нас к большой победе. Отпустите, а не то я сам убегу.
Командир было разгневался на меня, но потом задумался, и сказал:
–Хорошо. Иди. Ради всех наших матерей, сделай это.
Он дал мне отпуск на две недели. Я взял подводу и привез брата на железнодорожную станцию. А там как раз поезд стоит с красными медицинскими крестами. Паровоз уже под парами. Подошел я к командиру поезда. Рассказал свою историю.
–Ты что, совсем очумел? – разозлился на меня командир поезда – у нас сотни раненых, а ты предлагаешь мне везти покойника?
И тогда я рассказал ему о просьбе нашей матери, о том, как любила она своего младшего сына, как переживала за него. Командир поезда смягчился.
–У меня ведь тоже мать живет в деревне. Она тоже переживает, ждет меня. Хорошо, будь по твоему. Посажу я вас в товарный вагон. Не слишком удобное место. Но ты солдат, тебе не привыкать, а ему вообще все равно.
Положил я своего брата в вагон, а сам сел рядом. Поезд отправился. Я уж подумал, что все будет хорошо, но не успел поезд проехать и получаса, как раздался в небе шум моторов, налетели вражеские самолеты и начали нас бомбить. Поезд сотрясался от близких взрывов. Одна бомба попала в паровоз. От страшного взрыва состав сошел с рельс, вагоны перевернулись, смяли друг друга. Я с трудом выкарабкался наружу и огляделся. Это было страшное зрелище. На земле лежали раненые, замотанные в испачканные кровью бинты. Из искореженных вагонов кричали те, кто не мог выбраться самостоятельно. Я ринулся на помощь, и вместе с медицинскими работниками вытащил много людей. Но снова налетели самолеты и начали обстреливать нас из пулеметов. Мне пули попали в ногу, в плечо и в грудь. На земле тоже слышались взрывы и стрельба. Враги прорвали нашу оборону, захватили станцию и двигались в нашу сторону. К счастью, из ближайшей деревни приехали крестьяне на телегах, запряженных лошадьми. Всех, кто не мог идти самостоятельно, положили на телеги и повезли в расположение наших войск. Я наскоро перевязал раны, залез в вагон и достал тело брата. Я думал положить его на одну из телег, но там не хватало места и для живых, не то, что для мертвых. Я хотел взять его на руки и нести пешком, но раненое плечо не позволило мне это сделать. Тогда я схватился за край шинели, в которую был завернут мой брат, и поволок его по земле. Ко мне подошла медсестра.
–Зачем ты его тащишь? – спросила она – Ты ранен и сам еле идешь. Скоро здесь будет враг. Брось, и садись на телегу.
–Нет – ответил я – это мой брат и я обещал вернуть его матери.
И тут снова налетели самолеты и снова начали бомбить нас. От близкого взрыва я потерял сознание. Не знаю, что было дальше. Очнулся я через несколько дней уже в госпитале. Сразу же
