Дмитрия.
— Нет, доктор. Мне кажется, раньше, до того, как врезаться в дерево, я что-то такое видел… другое место, не парк…
— А, ложные воспоминания? — спросил доктор и стал водить молоточком перед лицом Дмитрия, внимательно наблюдая за движениями его глаз.
— Да. Наверное… воспоминания, — неуверенно сказал Дмитрий.
— Язык покажите, — попросил доктор, после чего, удовлетворённо кивнув головой, продолжил: — Бывают и такие последствия при травме головы. Не переживайте, вам сейчас не надо волноваться. После выписки понаблюдаетесь у невролога, попьёте таблеточки. А главное — режим и покой… покой, покой.
Дмитрий вздохнул, мельком посмотрел на капельницу и уставился в потолок.
— Да, тут с вами хотят поговорить, — сказал доктор и кивнул в сторону двери. — Я просил их подождать до завтра, но человек из органов.
Доктор поправил капельницу и вышел из палаты вместе с медсестрой. В дверь сразу вошёл высокий, худощавый мужчина средних лет в сером костюме, присел на край стула, стоящего возле кровати, и торопливо сказал:
— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Меня зовут Егоров Алексей Петрович. Я сотрудник городского отдела службы безопасности у меня есть к вам вопросы.
— Алексей Петрович, я… — едва начал Дмитрий, но мужчина его сразу перебил.
— Я понимаю ваше состояние и постараюсь быстро. У меня всего пара вопросов.
— Не знаю, чем я могу вам помочь, но спрашивайте, — негромко ответил Дмитрий.
Мужчина сразу достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнотик и ручку, и приготовился записывать.
— Итак, Дмитрий Сергеевич, вы работаете в Институте проблем информатики?
— Да. Уже полгода. Я младший научный сотрудник. А что?
— Расскажите, откуда у вас мог появится высокий уровень радиации?
— Я радиоактивен? — чуть хрипловатым голосом спросил Дмитрий.
— То есть вы не знаете? — переспросил сотрудник безопасности и пристально посмотрел на Дмитрия.
— Затрудняюсь… Как видите, голова.
— Допустим, — согласился мужчина и что-то черкнул в блокнот.
— Так я радиоактивен? — повторил Дмитрий.
— Уже нет. Это и странно. Даже одежда чистая. Но ещё пару часов назад фонили так, что приборы трещали не переставая.
— Э-э-э, может это приборы сломались?
— У МЧС и химзащиты разом? Сомневаюсь. Значит ничего такого не помните?
— Нет.
Мужчина чуть наклонился вперёд и спросил:
— А телефон?
— Что телефон? — переспросил Дмитрий.
— Он сломан. Давно?
— Вроде работал.
— Специалист сказал, что вся начинка буквально выгорела — редкий случай.
— Жаль, — сказал Дмитрий и вздохнул.
— Да, жаль. И ещё вопрос. Последний. Скажите, а откуда у вас свежие цветы незабудочника енисейского?
— Цветы? — спросил Дмитрий.
— Да, вот, — ответил сотрудник безопасности и показал фото на своём телефоне. — Узнаёте? Вот они лежат на вашей рубашке.
Дмитрий пожал плечами и неуверенно сказал:
— Не могу вспомнить. Может в парке сорвал?
— Исключено. Я в этом парке регулярно бегаю по утрам и ни разу таких не встречал. Мне сказали, что это эндемик Сибири и в других регионах не произрастает. Так значит, не знаете?
— Не припоминаю.
— Ну хорошо. Если что-то вспомните, позвоните, вот моя визитка, — сказал сотрудник безопасности и положил её на тумбочку. Уже выходя из палаты, он сказал только короткое: «Выздоравливайте», и осторожно прикрыл дверь.
Все ушли. В окно больничной палаты заглянуло солнце. Дмитрий с удовольствием потянулся, коснулся рукой лба и тут же поморщился, чуть ощупал перевязанную голову, улыбнулся и негромко сказал:
— Значит, Тунгусский метеорит…
