„Не возвращайтесь, не открыв Южного материка!“»
Решено было спросить Кука, что он думает по этому поводу.
— Я верю только в то, — сказал Кук, — что видел собственными глазами или что видели другие люди, которым можно доверять. Южного материка никто не видел, и я не могу знать, существует он или нет. Но я поплыву и посмотрю. Если Южный материк действительно существует, я его открою.
— Возьмите меня с собой! — предложил Бэнкс. — Я убежден в существовании Южного материка и хочу первым посетить его.
Адмиралтейство предоставило Куку небольшое, но отлично построенное военное судно «Усердие». Кроме Бэнкса, на нем должен был плыть астроном Грин, которому поручено было вместе с Куком производить наблюдения за Венерой. На случай каких-нибудь болезней их сопровождал молодой доктор Монкгауз.
26 августа 1768 года «Усердие» вышло из Плимута, а полгода спустя обогнуло мыс Горн и вступило в Тихий океан.
Таити
10 апреля 1769 года с мачты был замечен остров Таити. Издали он казался темно-зеленым кустом, выросшим посреди голубого океана.
Меж курчавых лесов серебрились быстрые речки. Круглые холмики уходили вдаль, вырастая, нагромождаясь друг на друга, и, наконец, превращались в высокие горы.
— Глядите, сколько пожаров! — кричали матросы.
Но они ошиблись, пожаров не было. Это расцветали багряные цветы на деревьях. А немного отступя от берега, из прозрачных глубин подымался длинный розовый риф, омываемый снежно-белой пеной.
Вот из бамбуковых домиков, стоящих в тени кокосовых рощ, выскочили кофейные полуголые люди и побежали на берег встречать иноземцев. За ними по пятам мчались собаки.
Прежде чем бросить якорь, Кук собрал всю команду и обратился к ней с речью.
— Мы должны показать островитянам, — сказал Кук, — что мы их друзья, и они будут поступать с нами по-дружески. От торговли с ними мы гораздо больше выгадаем, чем от грабежа.
И он объявил, что всякий матрос, обидевший или обокравший островитянина, будет посажен в карцер. Особенно строгое наказание назначил он за стрельбу из ружей.
— Стрелять можно только в том случае, если островитяне первые нападут на нас, — говорил он. — Да и тогда нужно раньше постараться уладить дело без кровопролития.
Кук распорядился бросить якорь и разрешил съезжать на берег.
Таитяне встретили англичан испуганно и недоверчиво. За несколько лет до Кука на Таити побывал корабль, которым командовал некий капитан Уоллес. Подойдя к острову, Уоллес без всякой причины начал палить из пушек по деревне. Таитяне никогда не видели белых вблизи, однако знали, что корабли их несут смерть.
Но Кук решил во что бы то ни стало добиться дружбы таитян. Кук и Бэнкс нагрузились гвоздями, стальными топорами, красными тряпками, стеклянными бусами и сошли на берег. Они подзывали туземцев и, когда те испуганно подходили, дарили им свои сокровища. Тряпки и бусы привели таитян в восхищение. Топоров и гвоздей они сначала не брали, потому что никогда не видели железа и не знали, что с ним делать. Но, когда Кук срубил при них дерево и в две минуты починил гвоздями старую, развалившуюся пирогу, они стали считать железные вещи самой большой драгоценностью в мире и беспрестанно выпрашивали их у англичан.
Таитяне не раз приглашали Кука к себе в хижины. Хижины эти были сплетены из бамбука, как корзины, и формой напоминали перевернутую лодку. Окон в них не было. Для того чтобы пролезть в дверь, приходилось становиться на четвереньки.
Вся мебель таитян состояла из крохотных деревянных скамеечек, которые они подкладывали под голову во время сна.
Очаг, на котором готовили пищу, помещался вне хижины, на открытом воздухе. Его даже трудно было назвать очагом — скорее это был просто костер, обложенный камнями.
Бэнкс занялся изучением таитянского языка. Он знаками спрашивал, как называется тот или другой предмет, и ответы таитян записывал в книжечку. Таитяне поняли, чего от них хотят, отвечали очень охотно, и скоро у Бэнкса составился целый словарик. Мало-помалу Бэнкс и Кук стали уже понимать, о чем говорят между собой таитяне, и сами могли кое-как объясняться с ними.
Кук решил от имени Англии заключить союз с таитянами.
Он стал расспрашивать, есть ли у них какое-нибудь правительство. Таитяне ему ответили, что ими управляет королева Оберея, и Кук пожелал с нею повидаться. Он захватил с собою Бэнкса, и их повели внутрь острова. Там оказалось другое селение, немного побольше.
Дворец королевы ничем не отличался от остальных хижин. Он состоял всего из одной комнаты, в которой не было окон, — свет проникал через дверь.
Королева Оберея встретила Кука очень приветливо и беспрестанно хохотала. Вместо одной юбочки, которую носят все таитянские женщины, она носила четырнадцать юбок, надевая их одну на другую. Только по этим юбкам и можно было судить о ее высоком сане.
Кук торжественно заговорил о своей дипломатической миссии. Коверкая слова, помогая себе жестами, он попытался объяснить ей, что правительство Англии, великой заморской страны, хочет заключить союз с правительством острова Таити. Цель союза — благоденствие обоих великих народов.
Оберея хохотала над каждым словом капитана. Но скоро она догадалась, что Кук говорит о чем-то важном. Тогда она, путаясь в своих четырнадцати юбках, выбежала из дворца на двор и закричала:
— Тупия! Тупия!
Тупия был таитянским вельможей. Он пришел, седой, торжественный, и важно приветствовал гостей. Куку понравились его умные, честные глаза, и он изложил ему свое дело. Тупия слушал внимательно и серьезно. Он неодобрительно поглядывал на королеву, которая продолжала смеяться.
Когда Кук кончил, Тупия задумался.
— Мы согласны, — наконец вымолвил он. — Таитяне всегда будут друзьями англичан, если англичане не станут убивать таитян гремучими молниями со своих крылатых островов.
Кук смутился. Он сказал, что Уоллес просто разбойник, что английское правительство не одобряет его действий, хотя понимал, что правительство скорее одобрило бы Уоллеса, чем его самого.
Наконец союз был заключен. Кук подарил Тупии и Оберее несколько топоров и кучу разноцветных бус.
Приближалось 3 июня — день, когда планета Венера должна была пройти через солнечный диск. Астроном Грин с помощью матросов стал строить на берегу маленькую обсерваторию.
Когда обсерватория была уже почти готова, произошел случай, который чуть было не рассорил путешественников с таитянами.
Грин работал на берегу только до обеда и на остальное время для охраны обсерватории оставлял вооруженный отряд из тридцати человек под начальством лейтенанта Пикерсджила. Отряд этот скоро привык к миролюбию туземцев, и матросы, вместо того чтобы сторожить, бегали с таитянами наперегонки, играли в чехарду, хором распевали песни. Ружья только мешали им, и они спокойно ставили их у стенки.
Как-то раз молодой
