— Позволь на ты? — Получив мой одобрительный кивок, мистер Тейлор продолжил ровным тоном. — Не знаю с какой ты целью интересуешься мисс Миллер, но мой тебе совет — никого не слушай. Всем глубоко наплевать, что у тебя внутри, когда ты внешне сущее воплощение дьявола. А Амели нередко, но по делу, прихватывает с собой трезубец и точечно его изображает.
— Может тогда Вы внесёте ясность, почему Мисс Амели именуют росомахой, неужто на всех свои когти выпускает? — Я задаю этот вопрос без надежды в получении на него ответа.
— Амели удивительный человек, — с теплотой в голосе говорит мистер Тейлор. — Я никого и близко похожих на Амели не встречал. Она с самого начала своего появления выглядела отчужденной: её холодный взгляд и движения подобно роботу. Она никого не возвышает и не принижает. Для неё все сотрудники равны: нагадил — убери, не убрал — так получай. Не видать никому от неё поблажки. Здесь таких не любят: все ждут, когда из лицемерных уст доброе утро пожелают. Я напомню тебе, Дэвид, росомаха — это хищник-одиночка. Он способен убивать противника в 5 раз больше себя. Так и Мисс Амели к себе близко не подпускает и любому, если потребуется, отпор даст. А прозвали её росомахой, когда она заместителя гендиректора после его сексуальных притязаний в далекую чёрную дырку послала и влепила ему не хилую пощёчину. Он был незамедлительно уволен, а росомаха осталась. Я ответил на твой вопрос, Дэвид? — Мистер Тейлор окидывает меня ждущим вопросительным взглядом.
— Понял, спасибо. — Я же немногословен, перевариваю сказанное.
Начинаю вставать изо стола, и тут же Мистер Тейлор застаёт меня врасплох,
— Что вас связывает с Мисс Амели? — в его глазах читается беспокойство. Видно, прикипел он к ней. А связывает нас с Амели многое, и я боюсь признаться себе в том, что с одной стороны возможно нить давно оборвалась.
Я молча направляюсь в сторону выхода и, открыв дверь, разворачиваюсь в сторону своего собеседника,
— Мистер Тейлор, — удостоверившись, что его внимание направлено на меня, продолжаю говорить, — Я никого и не слушал. Меня сложно переубедить в чём-либо, а когда это касается её — тут ничего не выйдет. И знаете, всё же она внешне ангел, только пока отказывается летать.
Да и плевать я хотел, что меня слышали все. Им всё равно не понять о ком и о чём это я, а мистер Тейлор, думаю, понял.
Глава 6. Дэвид
7 лет назад
Вроде невзрачная была девчонка, а тут предо мной предстала сама Белладонна во всей своей ипостаси. Совершеннолетие Амели явно к лицу. Длинноногая красавица, с прямыми волосами цвета пшеничного колоса, фигура песочных часов с явной двоечкой, а бёдра — это отдельный вид искусства, так и хочется за них притянуть её к себе и оставить собственнический след.
Ай да молодец Кендра, все-таки умеет выбирать подружек. Надо было на рождественский подарок ей больше раскошелиться.
Весь вечер сдерживался, чтоб не пялиться на Амели как волк на добычу. Ближе к полуночи зайка ускакала с моей сестрицей в кроватку. Я же до самого утра не смог сомкнуть глаз, образ юной девушки прочно пригвоздился в моей памяти, но отсутствие сна не повод откладывать традиционную утреннюю пробежку.
Парк Крисси Филд подходящее место для бега: в то время как тело трудится, глаза упиваются потрясающими видами на залив Сан-Франциско и мост «Золотые ворота», а в уши просачивается шум волн, являющийся лучшим средством для снятия напряжения, которое меня ещё со вчерашнего вечера в трусах беспокоит. Надо востребовать у красотули возмещение нанесённого мне ущерба — её сладенький ротик ей в помощь. Тем более после бега мой организм будет прекрасно настроен продуктивно и активно для неё поработать.
В доме по-прежнему тихо, все единодушно утром спят. Я собираюсь прямиком в душ. Тяну ручку двери на себя, как на меня сваливается подарочек сестры в виде развёрнутой конфетки.
— Ой, доброе утро, — источает нежность льющийся голосок.
Амели в одном полотенце, влажные волосы, смущенная улыбка, мягкое касание её рук в области моей грудной клетки. Это не подарок, а целая найденная сокровищница. От макушки до пяточек.
Оставляю девушку без ответных утренних пожеланий. Поскольку добротой после двухчасовой пробежки от меня не пахнет, а жажда секса мучает. Беру её за локоть, заталкиваю обратно в ванную комнату и прижимаю Амели к стене.
— Дэв…, - не дав ей договорить, прикрываю своей правой ладонью её ещё не припухшие от моих фантазий губы. Левая же рука крепко впивается в бедро. Закрываю глаза и вдыхаю её лавандовый запах. Я точно свихнулся, веду себя как конченый наркоман. Никогда себя так не вёл, но по-другому и не удаётся. Она другая, и я становлюсь другим. Потому и рискую.
— Да пошло всё к черту, — возбужденным голосом резко говорю я и впиваюсь в её пряные губки.
Пусть ударит, накричит, плевать я хотел. Но каково моё удивление, что она ответила на мой поцелуй. И углубив его, мы начали изучать друг друга языками. Её мурлыканье ещё сильней меня заводит. Руками провожу по тонкой изящной шее, постепенно усиливая нажатие.
Готов был раздеть её здесь и сейчас, слышать протяжные умоляющие стоны и безостановочно вдалбливаться в её лоно. Но стук в дверь отрезвляет меня.
— Амели ты в ванной? — За дверью Кендра. Надо было сестрицу ещё с первого дня знакомства придушить, когда родители принесли с роддома этот мелкий обосраный комочек. Так и не разучилась гадить за восемнадцать лет.
Прикладываю указательный палец к губам малышки, дав понять, что сам всё улажу. И не заставляю Кендру стоять в долгом ожидании ответа.
— Продолжи свои поиски в другой месте. Уверяю её здесь нет. Хотя подожди, сейчас хорошо осмотрюсь, может в моих трусах затерялась.
Бедняжка Амели вся покраснела, её скромность только ещё больше возбуждает. Если бы не Кендра… Ух, не вовремя она всё ж заявилась.
— Очень смешно, братец. Боюсь она бы там не влезла, они слишком малы.
— Вот стерва мелкая — тихо шиплю я.
Амели явно юмор сестрицы позабавил, её смешок чуть не выдал нас.
Шаги Кендры стихают, и я отпускаю свою пленницу. Однако, чтобы Амели не расслаблялась, я перед уходом шепчу ей на ухо,
— Продолжим наше общение чуть позже, Ами.
Глава 7. Амели
Частые перелёты, судебные тяжбы очень сильно утомляют, именно этим я объясняю окружающим несвойственную мне нервозность в последнее время. Только дело вовсе не в этом. Я люблю свою работу, и приятная усталость лишь в радость мне. Чувство удовлетворенности от хорошо проделанной работы меня всегда подстёгивает двигаться дальше. Здесь, к сожалению, иное сдвигает плиты под моими стучащими по полу каблуками. Осознание неизбежности встречи с внешним раздражителем в лице Дэвида приводит меня в состояние нервного возбуждения. И я посчитала, что единственным верным решением помочь мне наладить разваливающийся привычный уклад жизни — по приезде в Нью-Йорк сразу встретиться с миссис Джоан Уилсон, с моим психотерапевтом, который работал со мной в период панических атак, вызванных автокатастрофой, унёсшей два года назад жизнь моих родителей.
