такая?
А вот тут Лиза поняла еще одну странность: он говорил с ней на непонятном языке, но она его понимала. Каждое слово – и его, и того Рикона, и тех крестьян.
– Я…
– Кай, не подходи к ней, это может быть опасно.
Кай?
Словно в сказке. Мальчик Кай с ледяным сердцем. И на самом деле, его глаза блеснули холодом, он отшатнулся, взгляд стал более надменным.
– Увести ее в крепость, посадите в клетку.
Голос почти эхом пронесся по лесу.
– Как в клетку? Какая крепость? Кто вообще вы такие? Где ваш режиссер или кто там еще? Я хочу домой, я точно буду жаловаться в полицию на этот беспредел.
Все посмотрели на девушку, но никто не ответил.
– Рикон, проследи.
– Да, мой господин.
Господин?
– Парни, взять ее. И чтобы никто не смел трогать! Каждый будет наказан! Вы, надеюсь, еще помните, что стало с теми, кто решил трахнуть дикарок из соседних земель.
Глава 4
– Нет, не трогай меня! Отпусти! Вы не имеете никакого права, я в суд на вас подам! Уберите свои руки! Отпустите! Караул! Полици-я-я-я-я-я!
– А ну, иди сюда, дикая, вот же тварь какая.
Несколько мужчин спрыгнули с коней, начали пробираться сквозь листву и ветки, Лизе некуда было бежать, она могла только отбиваться, кричать и угрожать происходящему, по ее мнению, чистому беспределу.
– О чем она говорит? Кто такой полиция?
Кай, запрыгнув на коня, обернулся, девушка была без одежды, вся перемазанная грязью, спутанные длинные волосы, но он очень хорошо, как и все вокруг, разглядел ее грудь, тонкую талию, упругую круглую попку.
– Не слушай ее, мой господин, обычные уловки дикарей – нести чушь. Свяжите и киньте ее на повозку! В замке заприте в клетку!
Рикон громко крикнул, из кустов в небо вновь взметнулась какая-то птица. Лиза отбивалась как могла, расцарапав одного мужчину ногтями, другому заехав коленом в пах. На что тот охнул, сжал кулак, но не ударил, лишь уставился на ее обнаженную грудь.
Да, что ни говори, а Камилка права: титьки – великая сила.
Снова ударила мужчину, повалив того на землю, бросилась бежать, но наткнулась на тех трех псов, которые наблюдали за всем со стороны, но даже не кинулись в ее сторону.
– А ну, взять ее! Взять, я кому сказал, твари бесполезные!
Щелчок, хлыст режет воздух, но псы лишь поджимают хвосты к земле.
– Я вас всех скормлю вашим же диким сородичам в замке. Твари! Да что с вами такое?
Но Лизе не суждено было услышать, что там дальше, ее дернули за волосы, она резко развернулась и…провалилась в черную бессознательную бездну.
– Вы ее что, убили?
– Нет, Рикон, она сама, головой об дерево. А она точно дикарка? Непохожа, кожа слишком светлая, и вообще.
Трое стражников разглядывали лежащую в траве девушку, сейчас она была такой хрупкой и беззащитной.
– Я что вам всем приказал? Даже не сметь думать о совокуплении с ней. Грузите в повозку и прикройте чем, а то не хватало, чтоб ее увидела вся крепость, разговоров и сплетен не оберешься.
Один из мужчин, взяв девушку на руки, рассматривал ее лицо несколько секунд, потом грудь и розовые торчащие соски. Возбуждение нарастало подобно волне, член зашевелился в штанах.
– Роб! Ты меня слышал? Или ты, как пес, понимаешь только плеть?
– Да, сейчас.
Он зашагал со своей ношей к повозке, Кай проводил его взглядом, длинные волосы дикарки свисали вниз, некоторые чистые пряди переливались на солнце. Надо бы ее отмыть и показать братьям. Интересно, что они скажут?
Скорее всего, что он никудышный охотник и снова притащил в замок зверька, а не настоящего дикого зверя. По их мнению, он слишком добрый и нежный. Суровый Рикон приставлен к нему с самого полового созревания, его задача была сделать из него воина, надежного, сильного, умеющего постоять за себя и свои земли.
Но эта дикарка явно непростая, он видел их, те девушка отличались от этой. Ровные белые зубы, тело с красивыми изгибами, манящая грудь. У женщин их народа все не так, они больше коренастые, невысокие, их задача – обслуживать мужчин и рожать здоровых детей.
Кай задумался, девушку давно погрузили на телегу, прикрыли тряпкой. Она не могла сбежать от братьев, Арон и Грей надежно охраняют свой гарем. Но в том-то и дело, Кай точно знал, что предпоследняя дева не вынесла оплодотворения. Грей перестарался, она не приняла его семя, а вскоре ушла в иной мир.
Лизе казалась, что она едет по ужасной дороге в старом допотопном автомобиле, нет, автобусе советских времен, которые все еще ходят по деревням в далекой глубинке.
Именно на нем ездили в том году к Камилкиной бабке по линии отца, все такие нарядные. Тряслись полтора часа по ухабам, а потом еще шли минут двадцать, обходя лепехи дерьма, оставленные коровами.
Может быть, она сейчас именно туда и едет, и все происходящее ей снится. Все эти странные мужчины, псы с острыми клыками, странные животные. Особенно тот блондин, словно из рекламы дезодоранта, с сильными руками, с красивыми глазами и пушистыми ресницами. Это преступление – мужчине иметь такие ресницы.
Снова странное чувство невесомости, что-то колкое под спиной, но было тепло. Лиза свернулась клубочком, вздохнула, главное, чтобы будильник зазвонил не прямо сейчас, дав ей поспать еще немного, отсрочить встречу с «любимой» работой.
Но потом декорации сменились. Вокруг полумрак, Лиза шла по длинному темному коридору, отчетливо улавливая запах кожи и дыма. А еще, чувствуя, что не одна, это было очень волнительно.
Дыхание перехватило, когда со спины ее обнаженные плечи накрыли руки, сильно сжали, прижали к стене, заставляя прогнуться в спине и громко вскрикнуть от испуга.
Она хотела обернуться, посмотреть на того кто был сзади, но не могла, а там был именно мужчина. Одна рука уже спустились ниже, сжимая талию, бедра, ягодицы. Он делал все грубо, продолжая другой рукой удерживать ее шею, фиксируя в нужной позе.
Он быстро шарил по телу, гладил, мял.
– Я… постойте… что вы... что вы делаете?
Но Лизе получалось только открывать рот, ни одного слова не было слышно.
Пальцы мужчины прошлись между ягодиц, крупные, сильные, надавили на анус, спустились ниже, по-хозяйски вошли во влагалище. Лиза вскрикнула, дернулась, но ее вернули на место. Мужчина проникал глубже, раздвигая эластичные мышцы, девушка прикусила губу, закрыла глаза, начала дышать чаще.
